Говорящие лица

Общение - комплексная научная проблема, которой в последние годы посвящалось особенно много исследований. Философы, социологи, социальные психологи, психологи, психолингвисты анализируют его, каждый со своих позиций. Одному из таких исследований, проведенному автором на психологическом факультете МГУ, посвящена эта статья.

Ироничный блеск глаз, саркастическая усмешка и полные оптимизма слова: «Уверен, что все будет в порядке!»
Отсутствующее лицо, глаза, устремленные на дверь, и вежливое: «Продолжайте, я вас внимательно слушаю...»
Чему вы поверите - лицу или словам? Можно ручаться: выражению лица.
Мимика и взгляды передают множество оттенков во взаимоотношениях. Не случайно мы пристально вглядываемся в лицо собеседника: невольно ищем подтверждения словам. Мимика безотчетнее, а потому достовернее.
Обычно мимика и слово живут вместе, дополняя друг друга или вступая в противоречие. Когда же в душе человека возникают переживания необычные, трудно передаваемые словами, или чувства страстные, открытое проявление которых ограничено нормами культуры, когда в человеческих отношениях возникает конфликт и позиция, облеченная в слово, может обострить отношения или разрушить их,- люди нередко отказываются от языка слов. Они изъясняются мимикой и взглядом, интуитивно чувствуя, что в критических ситуациях жизни этот безмолвный язык - более тактичное средство общения, более тонкий регулятор отношений, чем речь.
Взгляните на фотографии. На них лица людей; вы можете прочесть в этих лицах гнев, страх, страдание, презрение, удивление, радость. Насколько легко и правильно удалось вам «опознать» выражение каждого лица?
Именно это мы хотели узнать в эксперименте. Семьдесят человек разного возраста, образования и профессий мы попросили просмотреть множество подобных фотографий. Просили только об одном: назовите чувство, выраженное на каждом лице.
Как ни странно, просьба наша была «перевыполнена» с лихвой: многие участники эксперимента по собственному почину принялись описывать ситуации, вызвавшие, по их мнению, то или иное выражение лица. Казалось, это им необходимо, чтобы точнее определить чувства человека на фотографии. Чаще всего сначала излагалась некая история, и только потом приходило нужное слово. Очень немногие отвечали сразу и именно то, что мы от них ждали.
Многие люди в нашем эксперименте испытывали потребность сначала соотнести увиденное с собственным эмоциональным опытом, найти чувству какое-то логическое (или просто «событийное») обоснование, причем вся эта операция проделывалась на словах, то есть язык мимики фотографий переводился на язык слов.
Так мы получили дополнительную информацию, на которую не рассчитывали: с какими именно событиями связываются в сознании людей те или иные чувства.
Радость чаще всего связывали с успехом, со сбывшимися надеждами. Несколько реже вспоминали о радости сопереживания: «Так человек разделяет удачу близких людей. Так мать радуется успехам своего ребенка!»
При взгляде на страдающее лицо говорили, естественно, о боли душевной или физической: «С таким лицом переживают одиночество: утрату близких, разлуку с ними». «Может быть, эта женщина тяжело больна. В ее глазах мольба о сочувствии: «Помогите же мне, мне так плохо!»
А вот как описывали гневное лицо: «Это лицо человека, который переживает из-за несправедливости мира и собственного провала. Он обижен, может быть, обманут. Он защищается открыто и зло».
Выражение страха сразу вызывало мысли об угрозе для существования, иногда излагались ситуации, довольно экзотические для тихого московского кабинета, где проходил эксперимент: « Неожиданная встреча с хищным зверем. Он растерзает сейчас эту женщину. От ужаса она почти лишилась рассудка».
Удивление почему-то часто ассоциировалось с неприятностью, хотя наши фотографии с равным успехом можно было истолковать и противоположным образом: «Случилось что-то непоправимое и застало врасплох. «Как же так?!»- можно прочесть на этом лице».
Обратите внимание, как реагировали участники эксперимента на презрительное выражение лица,- оно вызывало наибольшие «страсти»: «Эта женщина обижена и хочет отомстить. «Ну, я тебе покажу!»- говорит ее взгляд. Она отомстит коварно "изподтишка," нанесет «удар в спину», когда другой не ожидает...»

Язык мимики универсален. Радость, гнев, страх, страдание, им передаваемые, понятны всем. И человек из племени, оторванный от современной цивилизации, легко прочтет их на лице европейца, не ошибется. Это было установлено не так давно американским психологом К. Изардом.
Различия в мимическом обозначении одного и того же чувства, конечно, есть, но они диктуются только этикетом, принятым в той или иной культуре, и не нарушают возможности взаимопонимания. Например, у большинства народов принято оплакивать умерших. Русские приглашали на похороны плакальщиц. У японцев же публичное выражение горя и отчаяния в такой ситуации считается неприличным. На лицах родных увидишь скорее улыбку, нежели страдание. Но это не значит, что у японцев горе мимически обозначается улыбкой.
Способность «читать лица» мы проявляем очень рано. Ребенок по выражению лица матери легко определяет ее настроение, хотя еще не понимает обращенных к нему слов.
Итак, мимика - всеобщий, универсальный язык, которым мы пользуемся от рождения. И все же способностью понимать его люди обладают в разной степени. «Опыт убедил меня даже в том, что способность (или привычка) наблюдать хотя бы человеческие лица отнюдь не является всеобщей»,- писал Чарлз Диккенс.
Следующая задача нашего эксперимента: установить, почему порой люди ошибаются, перестают понимать язык мимики.
Не мы первые задались этим вопросом. Психологи Р. Вудвортс и X. Шлосберг, сгруппировав чувства человека, ярко выражающиеся в мимике, по степени удовольствия и степени внимания, построили так называемую «круговую шкалу эмоций». Они доказали, что люди крайне редко путают между собой эмоции, отдаленные на шкале друг от друга, и довольно часто соседствующие. Легко спутать, например, радость с удивлением и даже с презрительной усмешкой на лице собеседника, но почти никогда с этими эмоциями не путают гнев и отвращение.
Ну, а что нового удалось узнать нам?
Люди, которые пришли на эксперимент спокойными, уравновешенными, как правило, безошибочно определяли смысл мимики. Часто ошибались те, чье внутреннее равновесие было нарушено. Для человека, тяжело переживавшего смерть друга, большинство лиц на фотографиях было окрашено тревогой и печалью. Другой, находившийся под впечатлением тяжелой и продолжительной семейной ссоры, читал неприязнь и злую усмешку даже там, где их быть не могло. Невзгоды исказили восприятие этих людей, и они уподобляли эмоциональный мир других своему собственному.
Люди значительно отличаются друг от друга «порогом чувствительности», силой реакции на события мелкие и крупные. И хотя обычно принято считать, что «чувствительные» точнее реагируют на эмоции окружающих, улавливая тонкие оттенки их настроения, мы вправе предположить, что это не совсем так. Чем легче вывести человека из равновесия (а иному для этого достаточно и пустяковой стычки, мелкой неприятности), тем больше вероятности, что он не услышит - простите, не увидит - другого, не воспримет, быть может, очень важной информации.
В нашем эксперименте люди лучше узнавали выражения чувств приятных, радость, веселье опознавались быстрее, чем страх и страдание, и порой вызывали ответную улыбку. Но вот что интересно: рекорд ошибок побили не страх, не страдание, а презрение. Его узнавали гораздо хуже, чем другие чувства. Фотографии с презрительными лицами часто отказывались обсуждать вообще, отбрасывая их в сторону. Иные прибегали и к разным способам психологической защиты: осмеивали «презрительных субъектов», обвиняли их в аморальности, умственной неполноценности, нетрезвости. Такая дискредитация наших персонажей была беспочвенна, но не была случайна.
Известно могущество слова - оно может вознести человека и подавить его, ободрить и ранить. По силе воздействия безмолвный мимический знак не уступает слову. И хотя в данном случае оскорбление не было адресовано участникам эксперимента, оно вызывало внутренний дискомфорт и протест. Такому состоянию требовалась разрядка, и она наступала: у одних - в виде обесценивания эмоциональной информации, у других - в виде психологической слепоты.
Рассматривая фотографии, люди делили персонажей на «симпатичных, привлекательных для себя» и «несимпатичных, отталкивающих». Эти предпочтения были субъективны и потому не единодушны. Но вот особенности восприятия «непривлекательных людей» оказались сходными для многих. «Отталкивающие лица» вызывали у них недоверие и подозрения в неискренности. Чем непривлекательнее казался человек на фотографии, тем непонятнее было его душевное состояние, тем больше ошибок в описании его чувств. Многие не умели отвлечься от необоснованной предвзятости - их способность понимать эмоциональный мир других людей зависела от расположения к этим людям.
В исследовании приняли участие несколько человек, которые обладали исключительным умением читать лица. Их всех отличала одна особенность. Рассматривая фотографию, они уподобляли свою мимику выражению лица персонажа, как бы вставая в его позицию, даже произносили слова, которые, по их мнению, мог бы произнести он. Это помогало им почувствовать и осмыслить то, что он переживал.
Часто ли в жизни, в общении с другими людьми мы мысленно становимся в их позицию, чтобы понять их? Исследователи утверждают, что не слишком часто. Обычно люди не торопятся узнать о том, что скрывается за выражениями лиц собеседников.
Знание языка мимики во многом определяется нашей общей эмоциональной культурой и во многом определяет культуру нашего общения. Именно от умения понимать без слов часто зависит успех деловых и личных отношений между людьми.
Этому языку не учат. Хотя, кстати, с научными основами языка мимики стоило бы знакомить людей, для которых умение читать лица - профессиональная необходимость: педагогов, врачей, актеров, художников, психологов. Правда, пока еще эта область психологии освоена явно недостаточно. Психологи занялись ею серьезно лишь в последние два-три десятилетия.
Известно, что языком выразительных движений лица и тела в совершенстве владел Леонардо да Винчи. Он открыл основы этого языка своим юным ученикам и оставил после себя плеяду замечательных художников. А маленькому Чарли Чаплину постичь тайны мимик» и жеста помогла мать. Часами просиживали они у окна, наблюдая прохожих, и она объясняла мальчику, как в движении людей отражается их душевный мир. Способность читать лица можно развивать. А может быть, и нужно?

А. Тоом