Об исторических ландшафтах (часть 2)

Продолжение. Начало статьи - читать.

Испокон веков славилась Россия своими просторами, раздольем полей, державным течением могучих рек. Поилицей и кормилицей едва ли не половины всей европейской части страны была, конечно, Волга, протянувшаяся на тысячи километров от села Верховье на Валдайской возвышенности до Каспийского моря. Но от некогда великой реки осталось совсем немного — только та ее часть, которая мало чем может напомнить прежнюю Волгу: от озера Стерж до Рыбинска. Небесполезно знать, что в начале XX в. неподалеку от часовни, поставленной над истоком Волги, была сооружена каменная церковь во имя святой и равноапостольной княгини Ольги, первой, еще до Владимира, принявшей крещение в Константинополе (в 957 г.). И церковь и основанный тут женский монастырь призваны были «освятить христианской святыней исток главной Русской реки». Знаменательный факт — свидетельство общественного, церковного и государственного, внимания к Волге, долгое время бывшей не только главной русской рекой, но и главной дорогой. Часовня и монастырская церковь целы, но реки, о которой существует целая литература в стихах и прозе и такая же научная и географическая литература, реки, взрастившей великих писателей, артистов, ученых, художников и революционеров — Горького и Шаляпина, Некрасова и Петрова-Водкина, Ленина и братьев Вавиловых,— давно нет. Она переделана энергичными электрификаторами в «моря» и плотины. Нет, естественно, и живописных волжских берегов: даже на месте прославленного в народной песне утеса Степана Разина, срытого при добыче гравия, теперь голое место. Становится не по себе и при посещении родины Ленина. Изъятый из естественной городской среды и поставленный во дворе огромного, из стекла и бетона, мемориального комплекса, деревянный домик, в котором родился и провел детские годы Владимир Ильич, выглядит уже не подлинником, а макетом прежнего дома и никак не способствует пробуждению волнующих чувств, возникавших там, где он и стоял более ста лет. Даже самые лучшие намерения хозяйственников и политиков, архитекторов и общественных деятелей следует сто раз взвешивать и проверять с перспективой на многие десятилетия вперед, прежде чем принимать решения и начинать строить новое или переделывать старое. Ведь только недальновидность и попустительство со стороны государственной власти способствовали возникновению хронической болезни Ясной Поляны и Переславля-Залесского, Ладоги а Байкала — национального русского а всеобщего культурного достояния. Без таких памятников прошлого умаляется жизнь, скудеет душа, черствеют взрослые, вырастают плохие дети, вырождается любовь к малой и большой Родине. Такова цена за высокомерное отношение к природе, за повороты и переброску рек. за вырубки и затопление лесов и пахотных земель, за осушение болот, за необдуманное строительство химических заводов в самых красивых местах европейской части России и Сибири — в местах, обогащенных к тому же пребыванием в них замечательных людей или творческой деятельностью великих художников и зодчих.
В последние годы немало говорилось о печальной участи старинных русских городов, бывших когда-то столицами самостоятельных княжеств, а позже — губернскими или уездными центрами. Ярославль, Переславль-Залесский, Вологда, Нижний Новгород, Симбирск. Рязань, Тула. Тверь, Владимир, Курск, Орел, Кострома, Казань — несть числа названиям, при одном упоминании которых память воскрешает громкие имена, выдающиеся исторические события и... их прежний и нынешний облик. В годы второй мировой войны многие из названных городов были частично или полностью разрушены фашистами. Сильнейшим образом пострадал и древний Новгород. При его освобождении в январе 1944 г. он представлял из себя груды развалин там. где стояли каменные дома, и пепелища с одиноко торчащими дымовыми трубами на местах прежних деревянных домов. А старый Новгород, бывший до войны районным центром Ленинградской области, застраивался как раз небольшими, в основном одноэтажными деревянными домиками — с неизменными для провинции садами, палисадниками и огородами. Хорошее представление о внешнем виде и бытовой стороне жизни довоенного Новгорода дают совсем недавно опубликованные воспоминания местного музейного работника Н. Г. Порфиридова, внимательнейшего наблюдателя и превосходного рассказчика. Совершенно та же картина рисуется из кратких дневниковых записей немало поколесившего по России Ю. А. Олсуфьева, отлично знавшего, в частности, и Новгород — с его, как им однажды было замечено, «поросшими ромашкою тихими улицами под тенью вековых лип, дубов и ясеней» (июль 1935 г.). Еще и десять лет спустя после войны я застал немало примет прежнего Новгорода, восстановление которого на первых порах шло в тех же формах, которые определяли его облик и в XIX столетии, и в первой половине текущего века. Безнадзорно и неподвластно росли те же деревянные дома, цвели и плодились сады, зеленели грядки на огородах, исправно работал перевоз, доставляя жителей Софийской стороны на Торговую и с Торговой стороны — на Софийскую.
Фотографии, сделанные в это время с воздуха, дают представление о Новгороде как о городе с очень близкими окрестностями. Местный ландшафт плосок, невысокие горки возвышаются ровно настолько, чтобы поставленные на них дома и храмы не затоплялись вешними водами. Тем более удивительно, что непосредственно от кремля, этого средоточия церковно-государственной жизни древнего Новгорода, открывался один из самых волнующих русских исторических ландшафтов. Его простор, мощь, насыщенность историческими зданиями сравнимы, пожалуй (если говорить о городском пейзаже), только с видами от Зимнего дворца на стрелку Васильевского острова и Петропавловскую крепость — с той, конечно, существенной разницей, что новгородский пейзаж бесконечен до горизонта, а не ограничен передними планами, как ленинградский. Сразу за рекой — Ярославово дворище, торг с его когда-то шумной вечевой жизнью, слева — ряды десятка церквей вплоть до Антониева монастыря, а справа — захватывающее зрелище истоков Волхова из озера Ильмень, по берегам которых там и сям были разбросаны древние церкви и монастыри: Благовещенский на Мячине, Аркажский, Синичья горка, Юрьев и Перынь с одной стороны и Нередица, Городище, Сковородка и едва различимая вдали Липна — с другой. Подобно вехам, отмечающим опорные точки на равнине, сияли купола и белели стены древнейших пригородных новгородских храмов. Городище известно с прибавлением «Рюриково», и это означает, что оно служило местопребыванием новгородских князей. Никольский Липенский монастырь был пристанью, откуда начиналась водная дорога на север и в центральную часть России. Перынь — монастырский скит на месте языческого святилища и священной рощи. Каждый из названных монастырей и храмов имел свои предания и обычаи, обогащая и без того почти безлакунную историю Великого Новгорода. Война поубавила церковный венец Новгорода: были разрушены Волотово, Ковалеве, Кириллов и Ситецкий монастыри близ Нередицы, сама Нередица, Городище. Сковородка. Липиа, сильно пострадал Хутынский монастырь — место погребения Державина. Почти во всех упомянутых храмах погибли и украшавшие их фрески — в былые времена неповторимый музей древнерусского изобразительного искусства. Понимая, что с разрушением пригородных монастырей новгородский ландшафт лишился не только существенной части, но и своей исторической полноты, своей души, реставраторы вскоре после войны приступили к реконструкции главнейших архитектурных памятников. На уцелевших остатках стен были восстановлены Нередица, Липна и Ковалеве. Но еще ждут своей очереди другие церкви и державинская усадьба Званка, и только тогда мы будем, наконец, близки к той мере возрождения Новгорода, как это сделано, например, в дворцах и парках в пригородах Ленинграда. Главнейшая нынешняя задача — не растерять сохранившегося, не непортить малоценной застройкой просторной глади реки и озера, которые и теперь остаются почти такими же, как в прежние времена.
Забота об охране новгородских исторических ландшафтов возникла в начале XX в., когда Россия переживала бурное развитие промышленного капитализма. Одним из первых тревогу поднял преподаватель местной учительской семинарии А. И. Анисимов, печатно осудивший железный мост через Волхов и предполагавшееся строительство офицерского клуба на древних земляных валах и реального училища в кремле. Но по-настоящему проблема охраны пригородных новгородских пейзажей назрела в годы первой мировой войны в связи с сооружением поблизости от Нередицы и Городища высокой земляной насыпи и многометровых мостовых опор для спешно строившейся железной дороги Петроград — Орел. По накалу страстей печатная полемика вокруг Новгорода в 1916 г. сравнима, пожалуй, только с нынешним общественным вниманием к сохранению Байкала или исторического центра Москвы. Февральская, а затем и Октябрьская революции и связанные с ними политические перемены сделали названную дорогу ненужной, ее строительство было прекращено, однако неоконченная насыпь и бетонные, облицованные гранитом, мостовые опоры до сих пор искажают вид на южные окрестности города. И то и другое настоятельно требует полной разборки и давно всеми ожидаемого восстановления лучшего из всех памятников древности, которым обладает Новгород: окружающей его природной среды. Но... обыкновенный человек предполагает, а городские власти располагают, ибо они твердо убеждены, что обладают более хорошим вкусом, чем вся вместе взятая Россия, у которой ежегодно и ежедневно отнимали и продолжают отнимать ее историческое достояние. Набережные Торговой стороны застроены безликими многоэтажными жилыми домами, пойменные луга во многих местах перерезаны насыпными дамбами, причем особенно пострадали виды с городских валов на Волотово. Ковалеве и Рождество на поле и от Юрьева монастыря на Перынь. А в канун тысячелетия крещения Руси местная власть не нашла ничего лучшего, как построить новый железобетонный мост через Волхов в центре города. Заповедная территория Новгородского кремля превращена теперь в проходной двор между Торговой стороной и административным зданием на Софийской стороне. Пора, наконец, понять, что исторические ландшафты Новгорода столь же неоценимы, как Горки Ленинские или Третьяковская галерея, и что они столько же принадлежат Новгороду, сколько всему Советскому Союзу и мировому культурному сообществу.

Окончание статьи - читать.