Белокаменные страницы (часть 1)

Белокаменное зодчество — одна из наиболее ранних и ярких страниц нашей истории. Это был довольно продолжительный период, начавшийся в середине XII и продолжавшийся до конца XVII века, когда общественные сооружения, и не только они, возводились из белого камня — известняка.
Несомненно, что в древнерусскую культуру бесценный вклад внесло «Слово о полку Игореве». Но оно было не одиноко, наряду с ним можно поставить белокаменные храмы. Эти две ветви культуры, взаимно обогащая друг друга, позволяют открывать новые грани в истории  русской  культуры.
Ставшая уже символом прекрасная церковь Покрова на Нерли ровесница «Слова». Она как живой организм, который можно сопоставить с музыкой и песнопениями. По стройности, изящности силуэта, поэтичности архитектурного образа она заняла свое достойное место среди шедевров мирового зодчества. Не уступают ей и могучие соборы Владимира, Москвы, Новгорода и других городов.
Расцвет Галицкого княжества при Ярославе Осмомысле, усиление влияния Ростово-Суздальского удельного княжества при Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое Гнездо связаны с интенсивным белокаменным строительством. Возвышение Московского княжества при Дмитрии Донском обязано грандиозной по тем временам постройке — белокаменного кремля-крепости. Именно после этого Москву стали величать не иначе как «белокаменной».
Немалая заслуга в развитии русской культуры принадлежит и малым городам, о которых пойдет речь в дальнейшем, таких, как Старая Ладога, Каргополь, Старица. Они приобрели известность благодаря своим уникальным белокаменным памятникам. Безымянные зодчие, строившие их, с большим мастерством обрабатывали и клали камень. Без преувеличения можно сказать, что они чувствовали «душу» камня, вот отчего неповторимы эти постройки. До сих пор поражают их простота и величие. Не откажешь им в нежности и грациозности. И кто хоть раз сталкивался с ними, поражается их красотой. Они неповторимы и драгоценны для нас как вещественные памятники  русской  духовной  культуры.

«Заложи Ладогу градъ камянъ...»
В устьевой части реки Волхов, впадающей в Ладожское озеро, в далекой древности возникло поселение, а затем и крепость, называвшиеся Ладогой. В 1704 г. Петр I строит невдалеке Новую Ладогу, прежнее селение, естественно,  получает   название  Старой  Ладоги.
Старая Ладога дожила до нашего времени и привлекает внимание своими древними белокаменными памятниками.
Первое упоминание Ладоги летописцами относится ко времени княжения Рюрика — с 862 по 865 г. На так называемом Земляном городище археологи открыли остатки поселения VIII века. Именно отсюда из Ладоги и Новгорода в 882 г. начало свой путь войско Олега Вещего до Киева, провозглашенного «мати градом руским». Поход этот объединил Новгород с Киевом, поставив под контроль всю  торговую  дорогу  «из  варяг  в  греки».
Поселение Ладоги делится речкой Ладожкой на две части: южная сторона с возвышенностью Княщина имела небольшое укрепление и северная, с языческими капищами Ярилы, Купалы, Лады и Леля и главного бога Велеса (Велеша), покровителя богатства, торговли и потустороннего мира. На местах этих капищ позднее были поставлены христианские  храмы.
Курганы — захоронения воинов, расположенные на берегах Волхова, датируются VIII — IX веками. По легенде, под одним из этих курганов захоронен князь Олег. В летописи под 922 г. отмечено следующее: «...Иде Олег Новугороду и оттуда Ладогу... и уклюни его змия в ногу и с того помре, есть могила в Ладоге». Спустя двести лет могилу «Вещего» Олега показывали то под Киевом, то в Ладоге.
Для Новгородской республики Ладога всегда служила надежным передовым форпостом, защищая новгородские земли с северо-запада от проникновения шведских и других разбойничьих шаек. В поисках добычи здесь появлялись и норманны на своих быстроходных драккарах.
Наличие на берегах Волхова и Ладожки выходов известняковой плиты послужило благоприятным фактором для развертывания здесь  белокаменного  строительства.
В результате археологических раскопок в 1972—1975 гг. здесь открыты ранее неизвестные участки крепостных стен IX и начала XII века, сложенные тонкими известняковыми плитами.
Видимо, при Олеге на мысу Ладожки и Волхова была поставлена каменная крепость, ставшая объединительным центром города Ладоги. О том, что крепость Ладога воздвигнута во времена основателя Киевской Руси Олега Вещего, есть упоминание в скандинавской саге за 997 г. Именно в этом году норвежский ярл Эйрик разрушил крепость в Ладоге. Остатки крепостной стены ныне находят под культурным слоем земли на глубине до 3,5 метра. Стены крепости сложены из тонких   известняковых   плит,  скрепленных   глиной. Толщина стен около метра. Местами высота сохранившейся кладки достигает двух метров. Крепость конца IX века в Старой Ладоге — самое древнее крепостное сооружение Древней  Руси.
С ростом военной мощи в XII веке Ладога становится административным и культовым центром Водской пятины Новгорода. Было решено укрепить Ладогу, и в 1114 г. здесь строят каменную крепость. Сооружение мощной крепости было не под силу одним ладожанам, на постройке трудились и новгородцы. По этому поводу в «Повести временных лет» сделана запись — «Павел посадник Ладожский заложи Ладогу градъ камяиъ».
Остатки крепости XII века были вскрыты под южным земляным валом. В XII веке строители применили другой способ кладки крепостных стен. Известняковыми плитами, скрепленными известковым раствором, выкладывались внешняя и внутренние стены. В  межстеновое  пространство  закладывалась забутовка валунами, и все пространство заливали известковым раствором. Стена располагается по всей длине земляного вала до стыка с более поздними боевыми башнями: Раскатной и Климентовской. Остатки стен XII века сейчас вскрыты для обозрения и законсервированы.
Древняя крепость была обложена со всех сторон булыгой на растворе, засыпана землей. В кладку подбирали твердые породы — граниты, гнейсы, кварциты — остатки материала, привнесенного ледниками. Высота сохранившейся стены равна почти восьми метрам. Толщина нижних частей двухрядовой кладки составляет  3,5  метра.
Надежность каменной крепости, заложенной посадником Павлом, была испытана в сражениях 1144 и 1164 гг., когда Ладога отстояла, а затем отразила нашествие чужеземцев. Предполагают, что в честь победы ладожан и новгородской дружины над шведами в 1164 г. на территории крепости был построен собор Георгия. Строился он быстро, благо камень для постройки брали тут же. Как выглядела Ладога в XI — XIII веках, зрительно пытался представить на своем рисунке художник Ю. И. Никишкин. На мысу, образованном при слиянии рек Волхова и Ладожки,— крепость с Георгиевским собором. По обе стороны Ладожки раскинулся посад с усадьбами горожан и торговых гостей. Среди деревянных домов и амбаров-хранилищ, подняв шлемовидные купола, гордо, как воины, возвышались белокаменные храмы.
В позднейших перестройках крепости в 1445 г. и на рубеже XV —XVI веков кладка XII века была сохранена и использована в качестве основы. К ней приваливали булыгу, скрепляли раствором и вновь отстроенные стены облицовывали уже тесаными известняковыми плитами.
Крепость в плане напоминает основание утюга. Острый угол «утюга» обращен к северу. По углам, на восточной и западной стенах — пять башен. За исключением квадратной башни на западной стене, остальные — круглые. Все они имели четырехъярусное членение. Этажи между собой сообщались каменными лестницами. Высота башен достигала десяти метров. Мощность стен постепенно уменьшалась от нижних ярусов этажей к верхним. Бойницы выходили внутрь башен камерами-печурами. На верхних ярусах, обладавших мощной огневой силой, количество бойниц увеличивалось. По описаниям известно, что стены и башни завершались зубцами и имели тесовое покрытие.
Над башнями были возведены шатры на стропилах с центральным осевым столбом. Воротняя башня с пологим пандусом, поднимающимся вдоль прясла, служила единственным входом в крепость. Расположение ворот в ней под углом друг к другу препятствовало обстрелу крепостного двора. Над входом опускалась решетка (герса), подъемный механизм которой находился в стене. Башня сооружена из тесаных известняковых плит и украшена на уровне цоколя пояском-валиком. Пояски стен расчленены бойницами. Все это сегодня можно увидеть — Воротняя башня отреставрирована и предстает перед посетителями в своем первоначальном облике.
Климентовская башня сильно вынесена из плоскости крепостных стен для удобства обстрела и увеличения обзора. Внешняя и внутренняя стены башни облицованы плитами тесаного известняка. В забутовку клали валуны и скрепляли их известковым раствором. Камень выламывали в близлежащих карьерах по реке Ладожке.
Стрелочная башня была наиболее ответственной при обороне, так как с нее простреливались подходы к Ладоге по Волхову со стороны Ладожского озера.
Тайничная башня имела колодец для снабжения крепости водой во время осад. К колодцу ведет каменная лестница, сохранившаяся  и  ныне.
Собор святого Георгия, который выстроен внутри крепости, является его современником. Предполагается, что возведение этого храма связано с победой ладожан над шведами в 1164 г., чем и объясняют посвящение его  Георгию — покровителю воинов.
Собор выложен из чередующихся рядов плинфы и известняковой плиты. Кубический в объеме, массивный в основании, с тремя полукруглыми апсидами, увенчанный световым барабаном со шлемовидным куполом, храм поражает своей монументальностью и мужественной силой, так характерной для памятников новгородского зодчества. Ныне собору возвращен первоначальный вид, ранее закрытый переделками и  ремонтом.
Церковь Успения Богородицы, стоящая в центре Успенского женского монастыря,— ровесница Георгиевскому собору. С XII века Успенская церковь была центром Бого-родицкого  конца  Ладоги.
Кладка стен церкви Успения состоит из чередующихся рядов плинфы и известняковой плиты на цемяночном растворе. Кладку закрывает тонкий слой известковой обмазки.
Но ранее храмов Георгиевского и Успенского в Ладоге была построена церковь Климента, которая не сохранилась. Она была возведена по повелению архиепископа Нифонта. В Новгородской летописи по этому поводу сделана запись: «В лето 6661 (1153 г.). Иде боголюбивый епископ Нифонт в Ладогу, и заложи церковь святого Климента». Церковь находилась южнее каменной крепости на высоком холме Земляного городища. Постройку здания осуществляла артель каменщиков, которую Нифонт перевел из Пскова после того, как она закончила Мирож-ский монастырь. Памятник разрушили шведы. В Ладоге с 1610 по 1617 г. находились шведские войска.
Как показали раскопки П. А. Раппопорта в 1979—1980 гг., церковь Климента повторяла схему Мирожского собора в Пскове. Храм был четырехстолпный. Западная пара столбов, квадратных по форме, стояла обособленно, восточные столбы находились в углах стенок, разделяющих апсиды. Лестница на хоры размещалась  в  утолщенной  западной  стене.
На самом юге Ладоги находится Никольский монастырь XII — XVII веков. Основание монастыря приписывают Александру Невскому, в память о ладожанах — воинах, погибших в Невской битве. Никольский собор был восстановлен в XVII-веке, когда Ладога отстраивалась после шведского разорения. Здание собора покоится на древнем основании. В древней части здания сейчас открыты фрагменты фресковой живописи XII  века. По раскопкам, произведенным в XIX веке Н. Е. Бранденбургом, стало известно местоположение еще двух храмов XII — XIII веков, упоминаемых в летописях. Церковь Спаса Нерукотворного на Варяжской улице была центром Спасского конца Ладоги, а Воскресенская стояла на берегу Ладожки в нынешнем Музейном переулке. Обе церкви были разрушены во время шведского нашествия.
О древней церкви Симеона Богоприимца сведения довольно скудны. В память о ней в 1711 г. был поставлен деревянный крест, хранящийся ныне в экспозиции местного музея. До 1860 г. крест стоял в деревянной часовенке на месте разрушенного храма.
Ладога XII века была достаточно сильным и богатым городом. В ней упоминается семь каменных церквей. Для защиты на мысу имелась неприступная по тем временам каменная крепость. Седьмым культовым сооружением была церковь Иоанна Предтечи. Она упоминается в 1276 г. и находилась в мужском монастыре, занимавшем высокий холм севернее Богородицкого конца Ладоги.

«Град славен Каргополь»
В истоке Онеги расположился древний городок Архангельской области Каргополь. Город заложили новгородцы, которые будто бы дали ему греческое имя «Каргополис», означавшее — «лодочная станция». Возможно, название сложилось от сочетания финских слов: «каргун»    (медведь)   и   «пуоли»,   в   переводе — «Медвежья страна». Существуют и другие предположения.
Сейчас это тихий городок, находящийся вдали от проторенных дорожных магистралей. Летом его посещают художники, изредка туристы. Но было время, особенно после падения Новгорода в XVI веке, когда город рос и богател. Здесь скрещивались пути торговли из Новгорода в Двинские земли, а из Вологодских и Белозерских земель в  Поморье.
Город и окрестности сильно пострадали во время опустошительных набегов польско-шведских интервентов. Но в начале XVII века начинается его возрождение. Процветает торговля, возводятся новые каменные храмы, растут посады. В «Книге большому чертежу», в дополнении, так называемой редакции Черкасского, составленной в 1671 —1673 гг., он назван уже  «град славен Каргополь».
В настоящее время Каргополь потерял свое значение как промышленно-экономический узел, но его неповторимое древнерусское зодчество продолжает волновать и восхищать.
Первое летописное упоминание о городе относится к 1380 г., когда князь Глеб Каргопольский вместе с храбрыми князьями белозерскими явился на призыв Дмитрия Донского, доблестно бился с ордынцами и пал на поле Куликовом.
В Каргополе для монументальных построек применяли карбонатный камень доломитового состава. Из каргопольского белого или желтовато-белого камня клали не только стены и цоколи зданий, но на нем высекали затейливое и необыкновенно изящное узорочье. Без повреждений узоры прослужили более трех столетий. А это заслуживает особого внимания, будучи по составу близким к подмосковному доломиту, характерному слабой сопротивляемостью морозостойкости, каргопольский камень исключительно стоек. Залежи его находятся по берегам реки Онеги вокруг Каргополя. Сейчас разрабатывается месторождение «Пайково» в 2 км к юго-востоку от города.
Когда начались разработки доломита, документальных сведений не имеется. Дошедший до нас огромный Христорождественский собор из хорошо тесаных блоков желтовато-белого доломита, возводился в середине XVI   века.
Он поражает компактностью громадного кубического объема. Пять больших глав широко расставлены на кровле куба. Стены его так мощны, что никак не отделаться от ощущения крепостного сооружения. Из боязни проседания в XVII веке к нему по углам пристроили громадные контрфорсы, на постройку которых использовали бутовый камень, залитый известковым раствором. С контрфорсами он еще больше стал похож на крепость.   Собор   двухэтажный.   В   середине XVII  века к основному кубу пристроили разнохарактерные пристройки, и он как бы врос в землю.
На фасадах здания хорошо оттеняются узорные наличники, килевидные фронтоны, розетки и широкий пояс из квадратных филенок на уровне высоты подоконников, что и придает нарядность этому богатырю.
Расцвет каменного монументального строительства наступает с середины XVII века, после трудных лет интервенции. От этого   времени   остались   три   белокаменные церкви: Рождества Богородицы, Благовещенская и Воскресенская. Это уникальные памятники не только Каргополя, но и русской архитектуры. Для них характерно нигде не встречающееся каменное узорочье. И. Э. Грабарь по поводу каменного орнамента Благовещенской церкви писал: «Зодчему удалось достигнуть впечатления ошеломляющей нарядности».
Знаменита церковь богатым резным узором на карнизах, наличниках, порталах и барабанах. Именно с нее пошло «каргопольское узорочье». В композиции орнамента господствует асимметрия — нет ни одной повторяющейся детали в его рисунке, даже каждый наличник, несмотря на индивидуальность, является частью  художественного  целого.
Однако подлинным шедевром камнерезного искусства является церковь Благовещения, построенная в 1692 г. на средства прихожан  и  вклад  Петра   I.
Плотный доломит, вязкий под резцом, позволял высекать и вырезать простые валики и полочки, граненые колонки, гирьки, зубчики, сложные розетки, витые жгуты-веревочки и точеные балясины. Особенно искусно насыщены резьбой наличники окон. Все это каменное «шитье» ярко дополняет архитектурный образ храма. Удивительно,  что за три века — возраст храма — резьба орнамента нисколько не пострадала, нет ни выемок, ни отколов. Поистине в свою посадскую церковь Благовещения мастера вложили не просто все умение, а всю душу и создали нетленное творение.
Воскресенскую церковь сооружали в конце XVII века. Из всех каргопольских белокаменных сооружений этот храм наиболее живописен. В отличие от других он имеет покрытие по закомарам. Пять мощных глав на устойчивых барабанах создают компактную композицию, единую со скульптурной массой объема. В   целом   Воскресенская  церковь  сочетает  в себе монолитность объемов и филигранную отточенность разных деталей. Особенно выделяется изящное резное отделение средней апсиды, состоящее из плоских каменных квадратиков,   как   бусинки,   нанизанные   на нитку. Узорочье над окнами выполнено не по белому камню, а по кирпичу, сверху побеленному, поэтому несколько выпадает фактурой от остальной белокаменной резьбы. Красиво завершает стены плавная линия закомар, а богато профилированный поребрик карниза продолжает орнамент окон. Декор проходит и на барабанах куполов и в виде аркатур, и декоративных  поясков.
Не осталось никаких сведений о тех, чья умелая рука так безошибочно плела сеть узоров на доломите. Из документов известно только, что это были местные камнесечцы. До сих пор необъяснимо, что взрыв каменной «фантазии» в конце XVII столетия, прославивший зодчество Каргополя, охватывает всего какие-нибудь тридцать — сорок лет. Задали загадку потомкам каргопольские зодчие, ибо в последующих постройках такой орнамент не применяется. В кирпичных, оштукатуренных и побеленных сверху кладках в более поздних сооружениях белый и желтовато-белый доломит из материала для настенного письма превратился в прозаические плиты цоколей  и фундаментов.

«Срублен бысть городок  на  Волге...»
Главная наша речная артерия — Волга врезается в толщу карбонатных пород в районе Старицы. Наличие в окрестностях города близко к поверхности залежей белого известняка способствовало развитию здесь монументальных сооружений.
Старица, удобная для сообщений с другими районами страны, пережила расцвет при Иване Грозном, который сделал ее своей резиденцией с 1579 по 1581 г., к концу Ливонской войны. В это время Старица быстро строится. Возведенный в ней кремль сравнивали с Московским. Между ними было много общего: те же очертания, одинаковое устройство стен и башен. Отличие было одно, что Московский Кремль был кирпичным, старицкий — белокаменным.
В Старицком районе добывали известняки высокого качества — и белокаменные, и морозостойкие, принадлежащие мячковскому и подольскому горизонтам. Карьеры находились по берегу Волги и другим речкам. До сих пор находят разработки по берегам Нижней Старицы, Городенке, Холохоленке, Тьме, Итомле. До 1960 г. возле деревни Молоково в 4 км от Старицы еще действовал карьер по добыче известняка из подольского горизонта.
В настоящее время ни в одном из карьеров известняк для строительных целей не добывается. Для реставрации старинных памятников в Старицу, как и в другие города, завозят известняк из Крыма. Крымские известняки же очень низкого качества и совершенно не пригодны для нашего сурового климата в связи с низкой морозостойкостью. Отсюда плачевные результаты реставрации — не успеют восстановить, как начинается разрушение.
Старицкое городище возникло на высоком холме, омываемом с одной стороны Верхней Старицей, с другой — Волгой. Первое упоминание о Старице мы находим в Тверской летописи: «6805 (1297 г.) лето срублен бысть городок на Волге, ко Зубцову, на Старице». На узком длинном мысу и находилось крепостное городище, которое с юга и запада было   опоясано    земляным    валом.    Крутые склоны холма (до 70°) были выложены блоками белого камня. Центральной частью крепости являлся кремль, обнесенный деревянной стеной протяженностью 1300 метров, при высоте 4 и ширине 3 метра.
Но использование белого камня здесь началось гораздо раньше. По Старицкому району разбросаны древние сторожевые и могильные курганы, которым насчитывается более четырех тысяч лет. Археологи в 1967 г. в одном из курганов Иверовской группы обнаружили белокаменный саркофаг с останками мужчины. Саркофаг хранится в Тверском историко-архитектурном  и  литературном  музее.
Старица входила во владения Тверского княжества, соперника Москвы. Московские князья неоднократно пытались завладеть городом. Удалось это только в 1375 г. Дмитрию Донскому. В результате этой распри Старица была разорена, но через некоторое время она опять отошла к Твери. В 1482 г. город вторично присоединили к Московскому княжеству. По духовной Великого князя Московского Ивана III, Старица была отписана в удел его младшему сыну Андрею Ивановичу, который  принял  титул  князя  Старицкого.
При князе Андрее начинается большое строительство. Напротив кремля на противоположном берегу Волги восстанавливается Успенский монастырь. В нем возводится белокаменный собор и другие постройки. Укрепив власть, Андрей стал требовать себе новых земель, а получив отказ, собрал войско и повел его к Новгороду с целью объединиться с новгородцами. Москва на перехват высылает большую рать. Встретившись, оба войска остановились, не решаясь на сражение. Поддавшись уговорам воеводы И. Ф. Телепнева-Оболенского, Андрей едет в Москву на переговоры. Вместо этого князя заковали в кандалы и в тюрьме уморили голодом. Сыну его Владимиру оказавшиеся у власти князья Шуйские возвратили удел только в  1540  г.
Владимир Старицкий был фигурой, вокруг которой формировалась боярская оппозиция. Но сам Владимир долго ладил с царем Иоанном Грозным, принимал участие в покорении Казани. Однако Владимир никак не соглашался признать наследником престола царевича Дмитрия. В 1569 г. Иван Грозный вызывает Владимира в Москву, где его казнят вместе с семьей. Мать его Ефросинью сослали в Кириллов монастырь на север, а затем утопили в Шексне. Род Старицких перестал существовать. Царь берет город «на себя» и делает его опричным.
В конце Ливонской войны, которая длилась 25 лет, начиная с 1558 г., царь Иван Грозный выбирает Старицу своей резиденцией, подолгу живет здесь. В ней он принимал папского посла Анатолия Посевина. Посол был поражен величественными архитектурными сооружениями города. Это по приказу Грозного кремль обнесли каменной стеной с башнями. Одним из замечательных архитектурных сооружений была Борисоглебская церковь. Она представляла собой группу из пяти восьмигранных башен, крытых каменными шатрами. Средняя башня была самая высокая и достигала тридцати с лишним метров. Вся группа из пяти шатровых храмов стояла на высоком подклете, окруженном арочной галереей. Фасады ее зодчий    покрыл    белокаменной    резьбой,    кроме того, в белокаменные стены вставлены цветные изразцы, которые оживляли это громадное сооружение, придавая ему некоторую изысканность.
Собор Бориса и Глеба возводили с 1558 по 1561 г. В это же время в Москве строится собор Василия Блаженного, но уже из кирпича. Пять шатровых куполов напоминают шатры Борисоглебского храма, что говорит о их близости. Различие применяемого материала сказалось на оформлении их внешнего вида.
Если фасады Василия Блаженного испещрены и украшены разнообразными неповторяющимися деталями, то фасады Борисоглебского храма более сдержанны по рисунку. Однако в старицком соборе было громадное изразцовое панно с изображением распятого Христа, а под карнизом центрального шатра проходил изразцовый пояс с надписью, что храм «был зачат родителем на поминовение и
в память прочим родам и сему граду на украшение и утверждение от противных супостатов и всем  христианам  во  спасение...»
Поставленный на высоком холме, увенчанный пятью стройными шатрами, он более походил на белокаменный храм город. Судьба его, как и других памятников Старицы, трагична. Шведско-польские войска в начале XVII века внезапно захватили город, забрали все что можно с собой, остальное громили и жгли. Старица после этого пришла в запустение. Уцелело немного, сильно пострадали и каменные здания, в том числе собор Бориса и Глеба. Население, оставшееся в живых, разбежалось, и, как горестно сообщает летописец, церкви  стояли   «пусты  без  пения».
При царе Алексее Михайловиче всесильный патриарх Никон распорядился начать разборку шатровых храмов Старицы, в том числе и знаменитого храма Бориса и Глеба. Но внезапно наступившая опала предотвратила сломку. Все же в 1803 г. «за ветхостью» его разобрали. На его месте в XIX веке поставили памятник, который напоминал бы о выдающемся произведении древнерусского зодчества.
Сведения об истории Старицы почерпнуты из летописи, которая велась в Успенском монастыре в течение многих столетий. К сожалению, летописный свод, хранившийся до Великой Отечественной войны в Старицком музее, пропал. Сохранились отдельные выписки  и  ссылки  из  него.
К настоящему времени наиболее древним сохранившимся сооружением  в городе является Успенский собор в монастыре того же названия. Постройка храма была закончена в 1530 г. Белокаменные въездные ворота с часовней, построенные в 1880 г., открывают торжественный ансамбль старинных сооружений не только монастыря, но и города. Собор пятиглавый, центральная глава резко приподнята над четырьмя другими, стоящими по углам. Стены собора сложены из тесаных блоков и плит мячковского известняка на известковом растворе. Размеры блоков по высоте меняются от 15 до 42 см. Пространство между внешней и внутренней стенами заполнено бутом из обломков известняка и валунов разных пород, залитых известковым раствором. Этот тип кладки, начавшийся в домонгольский период, был хорошо разработан в Суздальско-Владимирском княжестве. Затем им начали пользоваться в Московском княжестве,  он  выдержал  испытание  временем.
На левом берегу Волги, у моста, находится еще одна белокаменная церковь, посвященная Параскеве Пятнице — покровительнице торговли. Когда-то рядом здесь находилась Торговая площадь. В основании храма положен кубический четверик, который несет на себе восьмерик, увенчанный небольшой главой. По бокам к кубическому объему примыкают изящные приделы-ротонды. Основной объем церкви построен в 1750 г. Приделы-ротонды — более поздние, их строительство закончено в 1825 г. Белокаменная колоннада в дорическом стиле соединяет храм с приделами. Хорошо найденная форма поздних пристроек образовала редкий по красоте ансамбль, напоминающий небольшой монастырь. Белокаменные стены церкви сложены однородными тесаными блоками известняка размером 50x50 см. Все фигурные детали (карниз, колонки и порталы) выполнены из такого же белого известняка мячковского типа.
На этом же левом берегу Волги, на возвышенности, образованной древним земляным валом высотой в 3 — 4 м, расположен Борисоглебский собор с колокольней, который был построен в 1820—1827 гг., как бы в память о
старом соборе того же названия. Занимая свое высокое место, он доминирует над местностью и постройками. Собор решен в виде огромного куба, к которому с юга, запада и севера примыкают портики тосканского ордера. Собор построен из кирпича, снаружи оштукатурен и побелен. Верхний ярус колокольни украшен белокаменными  деталями.
Земляной вал местами прикрыт белокаменными плитами, особенно наружный откос со стороны улицы. Плиты связаны между собой тонким слоем известкового раствора. В подошву земляного вала встроены подземные склады, укрепленные белокаменными арками.
Камень для построек брали здесь же, на левом берегу Волги, в 1 км выше по течению от Старицы. Здесь был карьер, который работал до 1956 г. В забое и сейчас еще можно видеть три слоя толстоплитчатого белого известняка, каждый мощностью 0,3—0,4 м. Между слоями располагаются прослои рассланцованного рыхлого известняка с примесью  глинистого  материала.
В старое время кроме этого карьера существовало еще множество, где крестьяне выламывали ломами или кирками из слоев глыбы и на санках, называемых «кобылкой», вытаскивали из каменоломен. Каменный товар скупали купцы, который грузили на барки-унжаки и отправляли его по воде в Тверь, Ярославль, а когда началось строительство Петербурга,   белый   камень   весь   отправляли туда. В XIX веке отсюда брали камень для построек городов и сел районов Верхней Волги. Но когда в 1971 г. для ремонта Успенского собора понадобились плиты известняка, то реставраторы не нашли ничего лучшего и заказали плиты  из  Крыма.
В подножии разрушенного крепостного вала имеется много белокаменных арок. Это остатки входов в заброшенные кузницы. Архитектурно-археологическая экспедиция, начиная с 1979 г., восстановила конструктивные приемы, которые использовались при сооружении арок при входе в кузницы. Обычно арки выкладывали из очень крупных хорошо тесаных фигурных блоков. Кузницы, огибая холм, образовывали единый ансамбль. На одном из каменных блоков хозяин кузницы высек цифру «1792», которая, очевидно, означает дату сооружения арки. Еще в начале XX века здесь насчитывалось около 50 кузниц. Осталось только шесть, но и они нуждаются в ремонте.
Бывал в Старице наш великий Пушкин. С его именем связан один дом, который, хотя и в перестроенном виде, но сохранился до наших дней. Это дом купца Филиппова (ныне Дом культуры) — белокаменный красивый особняк с легкой аркой и профилированными полуколоннами на фасаде.
Его перестраивали несколько раз, но и под поздними наслоениями угадываются благородные формы классического фасада.
Белокаменный    особняк,    как    и    другие памятники,   ждет   своего   реставрационного часа... Как   же   сохранить   белокаменное   наследие сегодня? Как специалист я позволю себе дать некоторые советы тем, кто реставрирует, ремонтирует или просто заботится о памятниках нашей древней архитектуры, об ее ансамблях, ее городах. Воспользуйтесь ими, они просты, но так необходимы, чтобы сохранить белокаменные  страницы.
Белый камень — известняк как строительный материал, на многие века определивший архитектурный «белокаменный» стиль, заслужил известность благодаря своей долговечности в суровом континентальном климате. Блоки камня из соборов Владимира, прослужившие более восьми веков, почти не потеряли своей первоначальной  прочности.
Древние зодчие, не интуитивно, но, скорее, из практического опыта, строго придерживались правила: подбирали материал применительно к условиям его службы, чего не скажешь о производимых современных работах.
В настоящее время белокаменные памятники находятся в катастрофическом положении. Состояние дел таково, что даже после реставрации они разрушаются и даже более ускоренными  темпами.
Причины, приводящие к разрушению белого камня в зданиях, во-первых, связаны с глобальным изменением экологии; во-вторых, с отсутствием нужного по качеству белого камня. К ним присоединяется еще и наше невежество, порожденное структурой нашего общества.
1. Экологическая проблема обусловлена общим изменением воздушного океана. В атмосферных осадках, как правило, присутствуют слабые растворы кислот. Скапливающаяся возле стен вода по капиллярным каналам проникает в камень и за счет капиллярного натяжения поднимается до двух метров от подошвы. Главный минерал известняка кальцит, соединяясь с основанием серной кислоты, образует новый минерал — гипс. Пораженные гипсом участки превращаются в «муку», то есть становятся рыхлыми.
Чтобы ликвидировать причину разрушения, необходимо избавиться от подсоса подкисленных вод. Это делается простым сооружением отмостков с наклоном от здания. К сожалению, даже такой простой способ реставраторами не применяется.
Из рассмотренных в настоящее время зданий в сооружении отмостков нуждаются Успенский собор Московского Кремля, собор Архангела Михаила (Меньшикова башня в Москве), церковь Знамения в с. Дубровицы в Подмосковье, Дмитровский собор во Владимире,  Успенский собор в Старице.
Следует предупредить, что замазывание пораженных участков блоков белого камня цементом или кремнийорганическими соединениями себя не оправдало. Все происходит наоборот. Под цементом блоки разрушаются еще быстрее, ведь мы лишаем камень «дыхания».
2. После того как в 1975 г. был закрыт последний карьер по добыче так называемого белого известняка мячковского типа, из которого построено большинство зданий центральной и северо-восточной России, для нужд реставрации камень стали возить из Крыма. Оказалось, что крымский известняк похож на мячковский только по цвету и фактуре, но не по морозостойкости. Он начинает разрушаться после пяти, максимум пятнадцати циклов замораживания и оттаивания, тогда как мячковский даже после четырехсот Циклов не теряет  прочности.
Предупреждения специалистов, как это принято в наше время, не принимаются во внимание. Так началась еще одна печальная
страница в жизни белокаменных памятников. И что поразительно, получился какой-то абсурд: чем больше вкладывается сил и, следовательно, денег в реставрацию, тем быстрее приближается   их   уничтожение.
Этой статьей сделана еще одна попытка привлечь внимание не только к белокаменному наследию малых городов. Как видим, задача становится гораздо шире — помочь в сохранении уникальных памятников для будущего.
Белокаменное зодчество — одна из наиболее ранних и ярких страниц нашей истории. Это был довольно продолжительный период, начавшийся в середине XII и продолжавшийся до конца XVII века, когда общественные сооружения, и не только они, возводились из белого камня — известняка.
Несомненно, что в древнерусскую культуру бесценный вклад внесло «Слово о полку Игореве». Но оно было не одиноко, наряду с ним можно поставить белокаменные храмы. Эти две ветви культуры, взаимно обогащая друг друга, позволяют открывать новые грани в истории  русской  культуры.
Ставшая уже символом прекрасная церковь Покрова на Нерли ровесница «Слова». Она как живой организм, который можно сопоставить с музыкой и песнопениями. По стройности, изящности силуэта, поэтичности архитектурного образа она заняла свое достойное место среди шедевров мирового зодчества. Не уступают ей и могучие соборы Владимира, Москвы, Новгорода и других городов.
Расцвет Галицкого княжества при Ярославе Осмомысле, усиление влияния Ростово-Суздальского удельного княжества при Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое Гнездо связаны с интенсивным белокаменным строительством. Возвышение Московского княжества при Дмитрии Донском обязано грандиозной по тем временам постройке — белокаменного кремля-крепости. Именно после этого Москву стали величать не иначе как «белокаменной».
Немалая заслуга в развитии русской культуры принадлежит и малым городам, о которых пойдет речь в дальнейшем, таких, как Старая Ладога, Каргополь, Старица. Они приобрели известность благодаря своим уникальным белокаменным памятникам. Безымянные зодчие, строившие их, с большим мастерством обрабатывали и клали камень. Без преувеличения можно сказать, что они чувствовали «душу» камня, вот отчего неповторимы эти постройки. До сих пор поражают их простота и величие. Не откажешь им в нежности и грациозности. И кто хоть раз сталкивался с ними, поражается их красотой. Они неповторимы и драгоценны для нас как вещественные памятники  русской  духовной  культуры.

«Заложи Ладогу градъ камянъ...»
В устьевой части реки Волхов, впадающей в Ладожское озеро, в далекой древности возникло поселение, а затем и крепость, называвшиеся Ладогой. В 1704 г. Петр I строит невдалеке Новую Ладогу, прежнее селение, естественно,  получает   название  Старой  Ладоги.
Старая Ладога дожила до нашего времени и привлекает внимание своими древними белокаменными памятниками.
Первое упоминание Ладоги летописцами относится ко времени княжения Рюрика — с 862 по 865 г. На так называемом Земляном городище археологи открыли остатки поселения VIII века. Именно отсюда из Ладоги и Новгорода в 882 г. начало свой путь войско Олега Вещего до Киева, провозглашенного «мати градом руским». Поход этот объединил Новгород с Киевом, поставив под контроль всю  торговую  дорогу  «из  варяг  в  греки».
Поселение Ладоги делится речкой Ладожкой на две части: южная сторона с возвышенностью Княщина имела небольшое укрепление и северная, с языческими капищами Ярилы, Купалы, Лады и Леля и главного бога Велеса (Велеша), покровителя богатства, торговли и потустороннего мира. На местах этих капищ позднее были поставлены христианские  храмы.
Курганы — захоронения воинов, расположенные на берегах Волхова, датируются VIII — IX веками. По легенде, под одним из этих курганов захоронен князь Олег. В летописи под 922 г. отмечено следующее: «...Иде Олег Новугороду и оттуда Ладогу... и уклюни его змия в ногу и с того помре, есть могила в Ладоге». Спустя двести лет могилу «Вещего» Олега показывали то под Киевом, то в Ладоге.
Для Новгородской республики Ладога всегда служила надежным передовым форпостом, защищая новгородские земли с северо-запада от проникновения шведских и других разбойничьих шаек. В поисках добычи здесь появлялись и норманны на своих быстроходных драккарах.
Наличие на берегах Волхова и Ладожки выходов известняковой плиты послужило благоприятным фактором для развертывания здесь  белокаменного  строительства.
В результате археологических раскопок в 1972—1975 гг. здесь открыты ранее неизвестные участки крепостных стен IX и начала XII века, сложенные тонкими известняковыми плитами.
Видимо, при Олеге на мысу Ладожки и Волхова была поставлена каменная крепость, ставшая объединительным центром города Ладоги. О том, что крепость Ладога воздвигнута во времена основателя Киевской Руси Олега Вещего, есть упоминание в скандинавской саге за 997 г. Именно в этом году норвежский ярл Эйрик разрушил крепость в Ладоге. Остатки крепостной стены ныне находят под культурным слоем земли на глубине до 3,5 метра. Стены крепости сложены из тонких   известняковых   плит,  скрепленных   глиной. Толщина стен около метра. Местами высота сохранившейся кладки достигает двух метров. Крепость конца IX века в Старой Ладоге — самое древнее крепостное сооружение Древней  Руси.
С ростом военной мощи в XII веке Ладога становится административным и культовым центром Водской пятины Новгорода. Было решено укрепить Ладогу, и в 1114 г. здесь строят каменную крепость. Сооружение мощной крепости было не под силу одним ладожа-
нам, на постройке трудились и новгородцы. По этому поводу в «Повести временных лет» сделана запись — «Павел посадник Ладожский заложи Ладогу градъ камяиъ».
Остатки крепости XII века были вскрыты под южным земляным валом. В XII веке строители применили другой способ кладки крепостных стен. Известняковыми плитами, скрепленными известковым раствором, выкладывались внешняя и внутренние стены. В  межстеновое  пространство  закладывалась забутовка валунами, и все пространство заливали известковым раствором. Стена располагается по всей длине земляного вала до стыка с более поздними боевыми башнями: Раскатной и Климентовской. Остатки стен XII века сейчас вскрыты для обозрения и законсервированы.
Древняя крепость была обложена со всех сторон булыгой на растворе, засыпана землей. В кладку подбирали твердые породы — граниты, гнейсы, кварциты — остатки материала, привнесенного ледниками. Высота сохранившейся стены равна почти восьми метрам. Толщина нижних частей двухрядовой кладки составляет  3,5  метра.
Надежность каменной крепости, заложенной посадником Павлом, была испытана в сражениях 1144 и 1164 гг., когда Ладога отстояла, а затем отразила нашествие чужеземцев. Предполагают, что в честь победы ладожан и новгородской дружины над шведами в 1164 г. на территории крепости был построен собор Георгия. Строился он быстро, благо камень для постройки брали тут же. Как выглядела Ладога в XI — XIII веках, зрительно пытался представить на своем рисунке художник Ю. И. Никишкин. На мысу, образованном при слиянии рек Волхова и Ладожки,— крепость с Георгиевским собором. По обе стороны Ладожки раскинулся посад с усадьбами горожан и торговых гостей. Среди деревянных домов и амбаров-хранилищ, подняв шлемовидные купола, гордо, как воины, возвышались белокаменные храмы.
В позднейших перестройках крепости в 1445 г. и на рубеже XV —XVI веков кладка XII века была сохранена и использована в качестве основы. К ней приваливали булыгу, скрепляли раствором и вновь отстроенные стены облицовывали уже тесаными известняковыми плитами.
Крепость в плане напоминает основание утюга. Острый угол «утюга» обращен к северу. По углам, на восточной и западной стенах — пять башен. За исключением квадратной башни на западной стене, остальные — круглые. Все они имели четырехъярусное членение. Этажи между собой сообщались каменными лестницами. Высота башен достигала десяти метров. Мощность стен постепенно уменьшалась от нижних ярусов этажей к верхним. Бойницы выходили внутрь башен камерами-печурами. На верхних ярусах, обладавших мощной огневой силой, количество бойниц увеличивалось. По описаниям известно, что стены и башни завершались зубцами и имели тесовое покрытие.
Над башнями были возведены шатры на стропилах с центральным осевым столбом. Воротняя башня с пологим пандусом, поднимающимся вдоль прясла, служила единственным входом в крепость. Расположение ворот в ней под углом друг к другу препятствовало обстрелу крепостного двора. Над входом опускалась решетка (герса), подъемный механизм которой находился в стене. Башня сооружена из тесаных известняковых плит и украшена на уровне цоколя пояском-валиком. Пояски стен расчленены бойницами. Все это сегодня можно увидеть — Воротняя башня отреставрирована и предстает перед посетителями в своем первоначальном облике.
Климентовская башня сильно вынесена из плоскости крепостных стен для удобства обстрела и увеличения обзора. Внешняя и внутренняя стены башни облицованы плитами тесаного известняка. В забутовку клали валуны и скрепляли их известковым раствором. Камень выламывали в близлежащих карьерах по реке Ладожке.
Стрелочная башня была наиболее ответственной при обороне, так как с нее простреливались подходы к Ладоге по Волхову со стороны Ладожского озера.
Тайничная башня имела колодец для снабжения крепости водой во время осад. К колодцу ведет каменная лестница, сохранившаяся  и  ныне.
Собор святого Георгия, который выстроен внутри крепости, является его современником. Предполагается, что возведение этого храма связано с победой ладожан над шведами в 1164 г., чем и объясняют посвящение его  Георгию — покровителю воинов.
Собор выложен из чередующихся рядов плинфы и известняковой плиты. Кубический в объеме, массивный в основании, с тремя полукруглыми апсидами, увенчанный световым барабаном со шлемовидным куполом, храм поражает своей монументальностью и мужественной силой, так характерной для памятников новгородского зодчества. Ныне собору возвращен первоначальный вид, ранее закрытый переделками и  ремонтом.
Церковь Успения Богородицы, стоящая в центре Успенского женского монастыря,— ровесница Георгиевскому собору. С XII века Успенская церковь была центром Бого-родицкого  конца  Ладоги.
Кладка стен церкви Успения состоит из чередующихся рядов плинфы и известняковой плиты на цемяночном растворе. Кладку закрывает тонкий слой известковой обмазки.
Но ранее храмов Георгиевского и Успенского в Ладоге была построена церковь Климента, которая не сохранилась. Она была возведена по повелению архиепископа Нифонта. В Новгородской летописи по этому поводу сделана запись: «В лето 6661 (1153 г.). Иде боголюбивый епископ Нифонт в Ладогу, и заложи церковь святого Климента». Церковь находилась южнее каменной крепости на высоком холме Земляного городища. Постройку здания осуществляла артель каменщиков, которую Нифонт перевел из Пскова после того, как она закончила Мирож-ский монастырь. Памятник разрушили шведы. В Ладоге с 1610 по 1617 г. находились шведские войска.
Как показали раскопки П. А. Раппопорта в 1979—1980 гг., церковь Климента повторяла схему Мирожского собора в Пскове. Храм был четырехстолпный. Западная пара столбов, квадратных по форме, стояла обособленно, восточные столбы находились в углах стенок, разделяющих апсиды. Лестница на хоры размещалась  в  утолщенной  западной  стене.
На самом юге Ладоги находится Никольский монастырь XII — XVII веков. Основание монастыря приписывают Александру Невскому, в память о ладожанах — воинах, погибших в Невской битве. Никольский собор был восстановлен в XVII-веке, когда Ладога отстраивалась после шведского разорения. Здание собора покоится на древнем основании. В древней части здания сейчас открыты фрагменты фресковой живописи XII  века. По раскопкам, произведенным в XIX веке Н. Е. Бранденбургом, стало известно местоположение еще двух храмов XII — XIII веков, упоминаемых в летописях. Церковь Спаса Нерукотворного на Варяжской улице была центром Спасского конца Ладоги, а Воскресенская стояла на берегу Ладожки в нынешнем Музейном переулке. Обе церкви были разрушены во время шведского нашествия.
О древней церкви Симеона Богоприимца сведения довольно скудны. В память о ней в 1711 г. был поставлен деревянный крест, хранящийся ныне в экспозиции местного музея. До 1860 г. крест стоял в деревянной часовенке на месте разрушенного храма.
Ладога XII века была достаточно сильным и богатым городом. В ней упоминается семь каменных церквей. Для защиты на мысу имелась неприступная по тем временам каменная крепость. Седьмым культовым сооружением была церковь Иоанна Предтечи. Она упоминается в 1276 г. и находилась в мужском монастыре, занимавшем высокий холм севернее Богородицкого конца Ладоги.

«Град славен Каргополь»
В истоке Онеги расположился древний городок Архангельской области Каргополь. Город заложили новгородцы, которые будто бы дали ему греческое имя «Каргополис», означавшее — «лодочная станция». Возможно, название сложилось от сочетания финских слов: «каргун»    (медведь)   и   «пуоли»,   в   переводе — «Медвежья страна». Существуют и другие предположения.
Сейчас это тихий городок, находящийся вдали от проторенных дорожных магистралей. Летом его посещают художники, изредка туристы. Но было время, особенно после падения Новгорода в XVI веке, когда город рос и богател. Здесь скрещивались пути торговли из Новгорода в Двинские земли, а из Вологодских и Белозерских земель в  Поморье.
Город и окрестности сильно пострадали во время опустошительных набегов польско-шведских интервентов. Но в начале XVII века начинается его возрождение. Процветает торговля, возводятся новые каменные храмы, растут посады. В «Книге большому чертежу», в дополнении, так называемой редакции Черкасского, составленной в 1671 —1673 гг., он назван уже  «град славен Каргополь».
В настоящее время Каргополь потерял свое значение как промышленно-экономический узел, но его неповторимое древнерусское зодчество продолжает волновать и восхищать.
Первое летописное упоминание о городе относится к 1380 г., когда князь Глеб Каргопольский вместе с храбрыми князьями белозерскими явился на призыв Дмитрия Донского, доблестно бился с ордынцами и пал на поле Куликовом.
В Каргополе для монументальных построек применяли карбонатный камень доломитового состава. Из каргопольского белого или желтовато-белого камня клали не только стены и цоколи зданий, но на нем высекали затейливое и необыкновенно изящное узорочье. Без повреждений узоры прослужили более трех столетий. А это заслуживает особого внимания, будучи по составу близким к подмосковному доломиту, характерному слабой сопротивляемостью морозостойкости, каргопольский камень исключительно стоек. Залежи его находятся по берегам реки Онеги вокруг Каргополя. Сейчас разрабатывается месторождение «Пайково» в 2 км к юго-востоку от города.
Когда начались разработки доломита, документальных сведений не имеется. Дошедший до нас огромный Христорождественский собор из хорошо тесаных блоков желтовато-белого доломита, возводился в середине XVI   века.
Он поражает компактностью громадного кубического объема. Пять больших глав широко расставлены на кровле куба. Стены его так мощны, что никак не отделаться от ощущения крепостного сооружения. Из боязни проседания в XVII веке к нему по углам пристроили громадные контрфорсы, на постройку которых использовали бутовый камень, залитый известковым раствором. С контрфорсами он еще больше стал похож на крепость.   Собор   двухэтажный.   В   середине XVII  века к основному кубу пристроили разнохарактерные пристройки, и он как бы врос в землю.
На фасадах здания хорошо оттеняются узорные наличники, килевидные фронтоны, розетки и широкий пояс из квадратных филенок на уровне высоты подоконников, что и придает нарядность этому богатырю.
Расцвет каменного монументального строительства наступает с середины XVII века, после трудных лет интервенции. От этого   времени   остались   три   белокаменные церкви: Рождества Богородицы, Благовещенская и Воскресенская. Это уникальные памятники не только Каргополя, но и русской архитектуры. Для них характерно нигде не встречающееся каменное узорочье. И. Э. Грабарь по поводу каменного орнамента Благовещенской церкви писал: «Зодчему удалось достигнуть впечатления ошеломляющей нарядности».
Знаменита церковь богатым резным узором на карнизах, наличниках, порталах и барабанах. Именно с нее пошло «каргопольское узорочье». В композиции орнамента господствует асимметрия — нет ни одной повторяющейся детали в его рисунке, даже каждый наличник, несмотря на индивидуальность, является частью  художественного  целого.
Однако подлинным шедевром камнерезного искусства является церковь Благовещения, построенная в 1692 г. на средства прихожан  и  вклад  Петра   I.
Плотный доломит, вязкий под резцом, позволял высекать и вырезать простые валики и полочки, граненые колонки, гирьки, зубчики, сложные розетки, витые жгуты-веревочки и точеные балясины. Особенно искусно насыщены резьбой наличники окон. Все это каменное «шитье» ярко дополняет архитектурный образ храма. Удивительно,  что за три века — возраст храма — резьба орнамента нисколько не пострадала, нет ни выемок, ни отколов. Поистине в свою посадскую церковь Благовещения мастера вложили не просто все умение, а всю душу и создали нетленное творение.
Воскресенскую церковь сооружали в конце XVII века. Из всех каргопольских белокаменных сооружений этот храм наиболее живописен. В отличие от других он имеет покрытие по закомарам. Пять мощных глав на устойчивых барабанах создают компактную композицию, единую со скульптурной массой объема. В   целом   Воскресенская  церковь  сочетает  в себе монолитность объемов и филигранную отточенность разных деталей. Особенно выделяется изящное резное отделение средней апсиды, состоящее из плоских каменных квадратиков,   как   бусинки,   нанизанные   на нитку. Узорочье над окнами выполнено не по белому камню, а по кирпичу, сверху побеленному, поэтому несколько выпадает фактурой от остальной белокаменной резьбы. Красиво завершает стены плавная линия закомар, а богато профилированный поребрик карниза продолжает орнамент окон. Декор проходит и на барабанах куполов и в виде аркатур, и декоративных  поясков.
Не осталось никаких сведений о тех, чья умелая рука так безошибочно плела сеть узоров на доломите. Из документов известно только, что это были местные камнесечцы. До сих пор необъяснимо, что взрыв каменной «фантазии» в конце XVII столетия, прославивший зодчество Каргополя, охватывает всего какие-нибудь тридцать — сорок лет. Задали загадку потомкам каргопольские зодчие, ибо в последующих постройках такой орнамент не применяется. В кирпичных, оштукатуренных и побеленных сверху кладках в более поздних сооружениях белый и желтовато-белый доломит из материала для настенного письма превратился в прозаические плиты цоколей  и фундаментов.

Продолжение статьи - читать.