Загадочные «крылатые предметы»

Впервые они были обнаружены пятьдесят лет назад, во время археологических раскопок на островах северной части Берингова моря. Эти странные, не имеющие аналогий изделия из моржового клыка получили название «крылатые предметы», поскольку у всех, кому доводилось их видеть, возникали сходные ассоциации — бабочка, расправившая крылья, парящая птица, фантастический летательный аппарат... Удивление вызывало буквально все — продуманная, сложная, строго симметричная форма «крылатых предметов», многочисленные тщательно выполненные прорези и сквозные отверстия, выразительный скульптурный декор, изысканный графический орнамент. Кем, когда и с какой целью были созданы эти необычные поделки?
В настоящее время известны сотни «крылатых предметов» — это находки с острова Св. Лаврентия, с Пунукских островов и островов Диомида, «крылатые предметы» из Уэлен-ского и Эквенского могильников Чукотки... Последняя группа самая многочисленная — в ней пятьдесят два экспоната. Возраст «крылатых предметов» — полторы-две тысячи лет. Датировка не вызывает сомнений. «Крылатые предметы» — памятники двух родственных древне-эскимосских культур: древнеберингоморской и оквикской. Эти культуры существовали в Северном Бериигоморье в первые века новой эры, и роль их в истории эскимосского народа исключительно велика.

Древнеэскимосские «крылатые предметы» из собрания Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Ленинград).

Именно здесь, на стыке двух континентов — Азии и Америки, сформировался две тысячи лет назад уникальный хозяйственно-культурный тип морских зверобоев Арктики. Отважные охотники на моржей, тюленей, китов, опытные мореходы — древние берингоморцы являют собой убедительный пример сил'ы и стойкости человеческого духа. Оказавшиеся волей обстоятельств в самых суровых, неблагоприятных для человека климатических условиях, небольшие коллективы первобытных охотников, практически не знавших металла, сумели не только выстоять, выжить, но и создать высокоразвитую культуру, позволившую их потомкам начать широкое освоение Крайнего Севера — от Восточной Сибири до Гренландии.
Споры о назначении «крылатых предметов» начались сразу после того, как были опубликованы материалы первых экспедиций. Одни исследователи видели в них атрибуты культа: ритуальную скульптуру, подвешивавшуюся на ремнях во время «праздника кита», либо навершия шаманских жезлов. Согласно другой гипотезе, «крылатый предмет» — деталь каяка: своеобразная ростра, укреплявшаяся на носу эскимосской лодки. Высказывалось предположение и о том, что «крылатый предмет» — часть древне-эскимосского гарпунного комплекса. Эта точка зрения представляется нам наиболее правильной — она подтверждается находками 1960— 1970-х годов на Чукотском полуострове. В ряде погребений Эквенского могильника, раскопанного Д. Сергеевым и С. Арутюновым, и Чинийского могильника, раскопанного Н. Диковым, найдены разложившиеся, но все-таки четко прослеживаемые деревянные древки гарпунов, на переднем конце которых укреплены выполненные из кости головки с наконечниками, а на заднем — «крылатые предметы». Таким образом, «крылатый предмет» являлся стабилизатором, обеспечивающим гарпуну устойчивость в полете. Одновременно он выполнял и другую важную функцию:   в   узкую   вертикальную   прорезь   в горце центральной части «крылатого предмета» вставлялся зубец копьеметалки, применение которой значительно увеличивало дальность броска. Остатки копьеметалок также обнаружены рядом с «крылатыми предметами». Состоявший из нескольких подвижно соединенных элементов — наконечника, колка, древка, гарпунный комплекс древних эскимосов представлял собой оригинальное инженерное изобретение, дававшее возможность обитателям Древнего Берингоморья вести в специфических природных условиях — на частично покрытой льдом воде — эффективную охоту на больших и сильных морских животных. Интересна дальнейшая судьба «крылатых предметов». С переходом от позднего древнеберингоморья к эпохе «пунука», то есть более тысячи лет назад, они лишаются крыльев, приобретают форму своеобразных трезубцев и, наконец, исчезают совсем. Причина этого более или менее ясна — на смену индивидуальной охоте с каяков, при которой необходимы были копьеметалки, пришла артельная охота с больших байдар, с экипажем в шесть — восемь человек, что позволяло подойти вплотную к зверю для удара.
Итак, «крылатые предметы» — хвостовое оперение гарпуна. Тогда зачем так богато их украшать орнаментом? Чего здесь только нет — орлиные перья, головы моржей и тюленей, маски фантастических существ с огромными глазами и оскаленной пастью! Все это вплетено в разнообразнейшие микроскопические геометрические узоры. Необычайная тщательность исполнения, четкая повторяемость основных сюжетных мотивов не оставляют сомнений в том, что изображения на «крылатых предметах» — вполне определенная, хорошо знакомая древне-берингоморцам  и оквикцам  знаковая  система.
Что лежало в основе этой своеобразной «письменности» древних эскимосов? По-видимому, прежде всего магические представления и мифология, не отделимые в сознании людей первобытного общества от непосредственной практической деятельности. Но помимо этого в динамичных скульптурных изображениях, украшающих «крылатые предметы», в тонких линиях орнаментов отразилось необычайно поэтическое видение мира древними эскимосами, присущее им чувство ритма и меры.
Весьма вероятно, что орнамент выполнял и другие важные задачи. Ясные, строго дифференцированные узоры могли указывать на родо-племенную принадлежность владельцев «крылатых предметов». Некоторые орнаментальные приемы морских зверобоев Древнего Берингоморья имели, возможно, чисто дизайновое значение: особенности рисунка и скульптурного декора отражали стремление резчика по кости подчеркнуть, метафорически оформить назначение данной детали орудия. Возможно и другое — древнеэскимосскии орнамент мог играть роль условного кода, помогавшего мастеру держать в памяти конструкцию предмета, — рука резчика в процессе работы как бы исполняла ритмический танец, отлагающийся в кинетической памяти, и орнамент являлся своего рода нотной записью этого движения. Не исключено также, что орнамент и декор «крылатых предметов», а возможно, и сама их форма, служили своеобразной азбукой для передачи тех сторон социальной и духовной жизни древнеэскимос-ского общества, о которых нам ничего не известно.
Приблизить ответ на вопрос о символике «крылатых предметов» может не только поиск исторических аналогий, привлечение этнографических и фольклорных данных, но и более внимательное исследование самих «крылатых предметов». Сопоставляя их между собой, мы видим явную эволюцию конструкции, исчезновение старых и появление новых орнаментальных мотивов. В целом этот процесс развивался по своеобразной синусоиде — от относительно простых к более сложным формам, а затем вновь к более простым, но не повторяющим те, что были вначале. Такая эволюция «крылатых предметов», на наш взгляд, сопоставима с развитием древне-берингоморской культуры в целом, в истории которой принято различать три основные стадии — раннюю, развитую и позднюю.

Детали древнеберингоморского гарпунного комплекса: наконечник, головка древка, «крылатый предмет». Каждая из них и целесообразна и красива.

Так, на стадии перехода от ранних форм к развитым  художник стремится  к все  более достоверному изображению личины, причем изображая глаза, нос, рот таинственного существа, мастер часто использует не только гравировку, но прибегает к объемному, пластическому решению. Впоследствии, однако, стремление столь определенно выявить образ ослабевает и в конечном счете превращается в свою противоположность: на поздних «крылатых предметах» — от ранних их отделяет несколько столетий — изображения маски нет вовсе. То же происходит и с располагавшимися на крыльях, по обе стороны от личины, головами моржей. На ранних «крылатых предметах» этих изображений не было. На стадии наивысшего развития древнебе-рингоморской культуры форму голов моржей и тюленей приобретают небольшие симметричные выступы, имевшиеся на крыльях и ранее. Поздние «крылатые предметы» лишены скульптурного декора, и только в узорах, украшающих крылья, угадываются сильно стилизованные изображения морских животных. Существенные изменения претерпевают и простейшие мотивы орнамента. Прямые линии, господствующие на ранних «крылатых предметах», постепенно становятся все более и более изогнутыми. Орнамент приобретает большую изысканность и утонченность. На поздней стадии число узоров сокращается, рисунок становится более крупным и менее разнообразным.
Чем вызваны подобные перемены? Только ли естественным ходом развития мифологии и религии морских зверобоев Арктики, закономерной эволюцией их художественного стиля? Но, может быть, наряду с фактором времени существовал и другой фактор — иная этнокультурная традиция и, в частности, переселение в поселки древних эскимосов Северного Берингоморья носителей родственной, но несколько отличной по своему облику культуры? Окончательного ответа на этот вопрос еще нет. Однако в оформлении «крылатых предметов» прослеживаются определенные отличительные черты, которые не просто сменяют друг друга во времени, но на протяжении некоторого периода существуют параллельно, синхронно. Таким образом, гипотеза об иноплеменных импульсах, о неоднородном этническом составе древних берингоморцев представляется достаточно вероятной.
Вопросов, как видим, пока значительно больше, чем ответов. Мы по-прежнему ничего не знаем о том, когда появились и какими были первые «крылатые предметы». Формы, названные нами «ранними» и «простыми», названы так лишь в сравнении с более поздними и более сложными образцами. В действительности и они сложны и совершенны. Резчики по кости эпохи «раннего» древнеберингоморья, несомненно,  опирались   на   прочную   многовековую  традицию. Но где истоки этой традиции? На северо-востоке Азии, на тихоокеанском побережье Северной Америки, на островах Берингова моря или в ушедшей под воду Древней Берингии? Что послужило прообразом «крылатых предметов»? Почему так, а не иначе изменялись их форма, декор, орнамент? Каково конкретное содержание скульптурных образов и орнаментальных узоров? Почему в рисунках на «крылатых предметах» основные мотивы повторяются 2, 4, 6 раз? Каждый ли древнеэскимосский охотник мог изготовить «крылатый предмет» или это было доступно немногим? Чем объяснить, наконец, тот факт, что за две тысячи лет до наших дней, вдали от центров тогдашней цивилизации, в тяжелейших природных условиях Арктики был создан столь органичный, столь удивительный сплав технической, философской и художественной мысли, каким является едва ли не каждый известный нам «крылатый предмет»? Названные загадочными несколько десятилетий назад, «крылатые предметы» древних эскимосов остаются таковыми и сегодня.

Личины на «крылатых предметах» Чукотки сходны  с ритуальными масками   «тайных  союзов»,  существовавших в прошлом на Алеутских островах и у индейцев Северной Америки.  Таков мотив «перьев орла», часто встречающийся в орнаменте у индейцев-тлинкитов.