Архитектурное наследие

В неповторимую природу Таджикистана, где зеленые просторные долины сменяются суровым величием горных вершин, как драгоценные жемчужины, вписаны памятники архитектуры. Есть среди них выдающиеся произведения, вобравшие в себя высокое строительное и художественное мастерство, есть и скромные постройки, дающие представление о массовой архитектуре. Зодчество таджиков - древнейшего оседлого народа Средней Азии, возводившего фундаменты и этажи богатого классического наследия этого региона, насчитывает почти 5-тысячелетнее развитие.
От седой старины до нас дошли лишь оплывшие валы древних поселений и городов, различимые сегодня под косыми лучами вечернего солнца лишь с высоты птичьего полета, и только кропотливый труд археолога и архитектора позволил прочесть, казалось бы, истлевшие страницы истории.
Крупные поселения VII - VI тыс. до н. э., входящие в так называемую гиссарскую культуру обнаружены в центральных и южных районах республики. Древние гиссарцы находились, по определению академика Б. Гафурова, в «стадии зарождающегося земледелия и скотоводства». Носители этой культуры, проживавшие в легких каркасных жилищах, расположенных на специально вымощенных каменных площадках, по мнению исследователей, уже говорили на иранских диалектах и, слившись с пришедшими с запада иранскими племенами, образовали новую этническую общность бронзового века. С этого периода, I считает археолог В. Ранов, «мы можем теоретически проследить ранние этапы этногенеза предков таджикского народа».
Более высокий уровень материальной культуры демонстрирует оселение IV - II тысячелетия до п. э. в Саразме близ Пенджикента. Это древнейшее и пока единственное оседло-земледельческое поселение Средне-азиатского Междуречья, в котором сделан первый шаг в сторону создания урбанистических центров. Здесь были раскопаны культовый центр, общественные хранилища, расположенные на небольших платформах, и плотно застроенные кварталы поселения, состоящие из 2 - 3-комнатных «секций», ориентированных в сторону двориков, удивительно напоминающие народные жилища таджиков. В Саразме на заре становления городской культуры возникают строительные традиции, которые подхватит зодчество периода раннего железа, а позднее античная эпоха. Обнаруженный древнейший очаг высокой культуры не был изолированным от мира островком. В архитектуре и предметах искусства Саразма есть элементы, связывающие его с развитыми древнеземледельческими культурами Среднего Востока. К середине I тысячелетия почти вся Средняя Азия заселена восточноиранскими племенами, бактрийцами, согдийцами, парфянами и кочевниками саками.
В 1876 году близ Кобадана проезжими бухарскими купцами у местных жителей были приобретены более 180 золотых изделий, которые, проделав сложный путь, украшают Британский музей и известны многим как «Амударьинский клад». Предметы относятся к произведениям ахеменидского, оседлого восточноиранского и кочевого «звериного» сакского стиля.
Среди восточноиранских земель блистала «страна тысячи городов» Бактрия, которая упомянута еще в древнейших зороастрийских текстах «Авесты», как «прекрасная с высоко поднятыми знаменами». Сегодня мы уже знаем немало об этой стране, располагавшейся на территории юга Таджикистана, Узбекистана и Северного Афганистана. Это города с регулярной планировкой, храмы, дворцы и рядовые жилища, в которых в переплетении греческих, а при Кушанах и индийских влияний, на местной восточноиранской основе родилось самобытное зодчество и искусство.
После завоеваний Александра Македонского при его преемниках земли Южного Таджикистана вошли в Греко-Бактрию. Встреча Запада с Востоком дала удивительный историко-культурный феномен, называемый восточным эллинизмом. Прекрасной иллюстрацией зодчества и искусства эллинистического периода стал недавно открытый археологами близ Кобадана храм Тахти Сангин и, как мы уже знаем, называемый в древности храмом Окса (то есть Амударьи).
Квадратный с четырьмя монументальными колоннами «белый зал храма» был с трех сторон окружен двумя рядами коридоров и выходил торжественным восьмиколонным портиком во двор. Колонны на изящно профилированных базах украшены были крупными ионическими капителями. Не менее искусно выполненные каменные алтари, которыми мог бы гордиться любой греческий полис, посвящались храму. На одном из алтарей со скульптурой силена Марсия, играющего на флейте, бактриец Атросок (что означает «горящий священным огнем») во II в. до н. э. оставил греческую надпись: «По обету посвятил Атросок Оксу». Среди других находок следует упомянуть скульптуру Аполлона, голову бактрийского правителя, высокохудожественные образцы резьбы по слоновой кости и целый оркестр музыкальных инструментов. Возведенный в III в. до н. э., храм Окса просуществовал до III - IV в. н. э., играя важную роль в жизни региона. Предположение о том, что знаменитый «Амударьинский клад» был обнаружен именно в этом храме, не является беспочвенным.
В IV - V вв. античные цивилизации распадаются, но, как пишет Г. А. Пугаченкова, «вдохновение античности не угасает и еще долго их отблески озаряют искусство последующих столетий». В раннесредневековый период (V- . VIII вв.) в разрозненных среднеазиатских государствах Тохаристан,. Согд, Уструшана, Фергана. Хорезм, Чач возрастает роль феода-лов-дихкан, которые возводят расположенные на высоких, из сырцовых блоков, платформах замки. Это время рыцарских турниров и подвигов отражено в богатой мифологии иранских народов и позже образно воспето в «Шахнаме» Фирдоуси. Но городская культура не пришла в упадок. Блестящим подтверждением тому могут служить раскопанные в Таджикистане города Пенджикент, столица Уструшаны - Бунджикат и центр Вахша - Кофиркала.
Древний Пенджикент - один из наиболее хорошо исследованных городов Средней Азии - дает наиболее полное представление о высоком уровне архитектуры, градостроительства и искусства согдийцев.
На высокой части холма располагалась цитадель города с дворцом и замком, отделенная от города глубоким рвом и крепостными стенами. Обширный дворец состоял из нескольких просторных парадных залов. Шахристан, собственно город, также был обнесен крепостной стеной, что и обусловило предельно плотную планировку кварталов, состоящих из 2 -3-этажных жилищ. Среди слитных конгломератов кварталов выделялись объемы парадных залов, квадратных в плане с глиняными суфами вдоль стен и четырьмя мощными деревянными колоннами, поддерживающими сложное резное деревянное ступенчатое перекрытие со световым люком. Стены залов были украшены многосюжетными росписями, среди которых наряду с религиозными мотивами немало сцен, отражающих мифы и сказания согдийцев, а порой изображающие бытовые сценки. Обилие резного дерева, скульптуры, росписей придавало интерьеру залов особую привлекательность и комфортность. Свет, льющийся сверху, хорошо освещал причудливые очертания резных колонн и уже отраженным доходил до украшенных росписями стен, наполняя внутреннее пространство дома эпической торжественностью. Некоторая упорядоченность городской планировки древнего Пенджикента наблюдается у двух храмов. Они расположены на сырцовых платформах, на которые можно подняться по наклонным пандусам, и раскрыты широкими колонными айванами в сторону просторных прямоугольных дворов. Посвященные местным религиям, они были украшены барельефами, изображающими водную стихию, деревянной скульптурой и фресками.
За пределами городских стен располагался некрополь, состоящий из небольших мавзолеев, в которых согласно зороастрийской традиции в керамических сосудах-оссуариях хранились кости умерших.
Возникнув в V в., город просуществовал 300 лет, и Пенджикент в VIII в. был разрушен арабами. Жизнь больше не возобновлялась на его руинах.
Долина верхнего Зерафшана богата памятниками истории и культуры. Здесь в замке на горе Муг был обнаружен архив согдийских документов, а совсем недавно школьники нашли в пещере деревянного доисламского идола, облаченного в военные доспехи.
Немало сенсационных открытий сделано археологами и в соседней с долиной Зерафшана древней Уструшане в ее столице г. Бунд-жикате (близ современного Ура-Тюбе). Дворцовые здания, многоколонные храмы, высокохудожественная резьба по дереву имели некоторое сходство с согдийскими образцами, но и обладали несомненным своеобразием. Среди живописных сюжетов на стенах бунджикат-ского дворца была расчищена роспись с изображением Капитолийской волчицы, кормящей двух младенцев - Ромула и Рэма. По мнению археолога Н. Негматова, обнаружение эмблемы Рима в раннесредневековой Уструшане, с одной стороны, связано с тесными культурными контактами между Западом и Средней Азией, особенно в Кушанскую эпоху, с другой, этот мифологический сюжет зафиксирован на Востоке в более древние времена и «был перенесен через Ближний Восток в Рим и впоследствии там канонизирован».
Среди памятников, которые можно отнести к шедеврам искусства и архитектуры, можно отнести и раскопанный близ г. Курган-Тюбе буддийский храмово-монастырский комплекс Аджина-тепа. Два квадратных двора, застроенные по периметру, предназначались соответственно для монастырских целей с кельями для монахов и храма, с монументальной ступой посреди двора и залами. Уникальная находка ждала археологов в одном из коридорообразных помещений, где была обнаружена лежащая 12-метровая глиняная скульптура Будды в Нирване. Аджина-тепа но праву можно назвать музеем раннесредневековой сводчато-купольной строительной техники, органично связанной с художественным декором, скульптурой и живописью. Мощные стены комплекса были возведены из больших блоков битой глины и сырцовых кирпичей, а обожженный кирпич шел на вымостку двора, ступеней и под основание колонн. Впервые в зодчестве Средней Азии в Аджина-тепа встречается оригинальный конструктивный прием: пространство между двумя параллельными сводами не забутовывалось, а решалось устройством третьего разгрузочного сводика, облегчающего конструкции крыши. Стены и своды храма расписаны тысячами изображений будд, расположенных в несколько ярусов. Необычайно выразительны лица буддистов, выполненные в лучших традициях индийского и местного тохаристанского искусства. Исследования в Аджина-тепа вписали яркую страницу в историю распространения буддизма в Средней Азии. Вместе с тем можно согласиться с мнением известного исследователя Средней Азии Б. А. Литвинского, который писал: «Если считать буддизм «мостиком» между двумя культурами, то движение по нему отнюдь не было односторонним».
VIII век - важный рубеж в истории культуры Средней Азии. Раздробленные среднеазиатские княжества были завоеваны арабами, которые привнесли новую идеологию ислама, вытеснившую остальные верования: буддизм, зороастризм и христианство. С новой религией связано возникновение новых типов сооружений, мечетей с минаретами, медресе, мавзолеев, дервишских монастырей - хонако, а обширные торговые связи между странами, входящими в халифат, вызвали строительство караван-сараев.
Вхождение таджикских земель в состав халифата повлияло на духовную жизнь, мировоззрение, традиции и жизненный уклад населения. В IX в. Средняя Азия выходит из-под влияния халифата. Для таджикского народа это время знаменательно завершением процесса его образования. Происходит процесс перехода от родственных восточноиранских бактрийских, согдийских и сакских диалектов к таджикскому языку. Этому процессу способствовало создание самостоятельного феодального государства, во главе с таджикской династией Саманидов со столицей в Бухаре.
Государственная независимость, консолидация народа дали мощный импульс развитию научной и художественной мысли, философии, математики, астрономии, географии, медицины, поэзии и архитектуры. Эта знаменательная эпоха была связана с деятельностью выдающихся мыслителей, среди которых блистают имена таджиков Авиценны и Рудаки.
Знания прикладной математики и геометрии способствовали развитию в архитектуре сложных конструктивных и орнаментальных решений. Постепенно под влиянием исламских идеологических концепций изобразительные мотивы предшествующей эпохи сменяются геометрическими и растительными орнаментами.
Важным шагом в строительной технике IX-X вв. явилась замена сырцового кирпича на более прочный квадратный обожженный кирпич, позволяющий перекрывать большие пролеты, уменьшать толщину стен, способствует геометрической ясности простых объемов.
Все эти новые архитектурные концепции нашли яркое отражение в шедевре среднеазиатской архитектуры мавзолее Саманидов в Бухаре. Этот образец высокого совершенства стоит на рубеже двух эпох: в нем еще живут лучшие традиции доисламской архитектуры, но уже выработались приемы, которые подхватит зодчество последующих периодов.
В зодчестве эпохи Саманидов и в последующие века особенно ярко проявились строительные традиции таджиков в формировании классического среднеазиатского наследия.
Из сохранившихся на территории Таджикистана памятников зодчества X-XII вв. наибольший интерес представляет мавзолей Ходжа-Машхад в селении Сает (Шаартузский р-н). Уже со значительного расстояния видны два уступчатых купола этого величественного, построенного из обожженного кирпича, сооружения. Два с первого взгляда кажущиеся совершенно одинаковыми объема, соединенные сводом, в действительности были построены в различное время. Восточный мавзолей был построен в X в. и представляет собой квадратное в плане помещение (четверик), на котором установлен восьмерик, служащий переходным звеном к куполу, оболочка которого, утончаясь кверху, образует снаружи трехступенчатую форму. Открытая взору тщательно выполненная кирпичная кладка позволяет зрительно проследить весь конструктивный строй сооружения с основания до вершины. Эта особенность присуща памятникам IX - X вв. В интерьере доминирующую роль играет купол со световым люком в вершине. Свет, проникающий через проем, придает интерьеру торжественный и величественный характер.
Другая особенность мавзолея, позволяющая датировать его не позднее X в.,- это центричность его композиции, рассчитанная на одинаковое восприятие здания со всех сторон и наличие арок эллиптического очертания.
Второй западный мавзолей, хотя в целом повторяет формы восточного, но возведен он уже в послесаманидское время. Здесь уже встречаются стрельчатые арки, построенные из нескольких центров, резной кирпич и присущая памятникам XI - XII вв. декоративная насыщенность одного из фасадов. Оба мавзолея ориентированы входами в сторону свода. Свод, соединяющий восточный и западный мавзолеи, построен в уникальной технике. Конструктивная елочная кладка его возводилась без применения деревянных кружал сразу с четырех углов, основываясь на силе сцепления ступенчато укладываемых кирпичей. Таким образом, получался свод толщиною в один кирпич, перекрывающий относительно большой пролет. К своду с двух сторон примыкали ныне не сохранившиеся порталы. Археологическими изысканиями выявлено, что к двум спаренным мавзолеям в XI - XII вв. был пристроен обширный четырехайванный двор (33x50 м) с сырцовыми помещениями по периметру. Такая композиция не случайно дала основание исследователю памятника С. Г. Хмельницкому предположить то, что в XI - XII вв. это здание функционировало как медресе. Помещения двора использовались как кельи для студентов, а два купольных помещения по бокам от сводчатого коридора соответственно как дарсхона (учебный зал) и мечеть. Использование западного помещения как мечети подтверждается устройством в западной стене михраба. Если подобная гипотеза верна, то перед нами одно из древнейших медресе Средней Азии. Заманчиво было бы предположить, что именно в этом медресе обучался поэт, ученый и путешественник XI в. уроженец Кобадана Носири Хусрау.
Целая группа памятников XI - XII вв. Южного Таджикистана (мавзолеи Ходжа Дурбод, Ходжа Сарбоз и др.) указывают на самобытность Кобадано-Хатлонской школы, представленной уступчатыми мавзолеями, стены которых оформлены прямоугольными нишами.
В XI - XII вв. в Гиссарской долине строятся два мавзолея Ходжа Нахшрон, не уступающих художественным совершенствам Ходжа Машхаду, но более скромные по размерам. Открытая взору скульптурность конструктивного построения западного мавзолея, богатство декоративной кирпичной кладки и вставок из резной терракоты и каллиграфических надписей роднят этот незаурядный мавзолей с лучшими памятниками южных районов Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана.
Совершенно новое звено в развитии архитектуры Средней Азии представляет обнаруженный в 1964 году в селении Чоркух (Исфа-ринский район) мавзолей Хазрати-бобо. Это уникальный и, наверно, единственный из сохранившихся деревянный памятник X - XII вв., который находился в «футляре» поздних построек, как драгоценная жемчужина в раковине. В небольшом помещении 4,5 х 5,75 м находился айван с разнообразными по конструкциям и декору колоннами и сложным перекрытием. На колонны опирался мощный архитрав, оформленный изящной куфической надписью в переплетении со сложной вязью растительного орнамента. Четыре мощных прогона, попарно пересекаясь, разделяют потолок на 9 частей с центральным квадратом. Прогоны опирались на восемь крупных великолепных резных подбалок-консолей со сложным килевидным профилем, напоминающим стилизованные изображения птиц с глазами и загнутыми, как у совы, клювами.
Исследователь памятника В. Воронина считает, что мавзолей в Чоркух - это айван XII в., который примыкал к несохранившейся мечети. С. Г. Хмельницкий дает более растяжимую датировку X -XII вв., справедливо указывая на древние доисламские мотивы в декоративном убранстве мавзолея: зооморфные изображения птиц и змей, капители, трапециевидные базы, а консоли восходят не к изображению птиц, а к волютам античного греко-римского ордера.
На наш взгляд, мавзолей представлял собой отдельно стоящую постройку, ограниченную с севера и востока мощными сырцовыми стенами и раскрытую на запад и юг, забранную невысокой декоративной решеткой. Аналогичную композицию можно видеть в мечети Чорсутун в Термезе (X в.) с той лишь разницей, что в Чоркух этот тип использовался как мавзолей. Резное дерево чоркухского мавзолея стилистически близко к найденным в верховьях долины Зерафшан архитектурным деталям X - XII вв. Колонны из селений Фат-нев, Обурдон, Курут, михраба из Искодара. Резной михраб из Искодара, собранный без гвоздей, украшал ныне не существующую мечеть. Прямоугольная рама с изящной куфической надписью обрамляла нишку, увенчанную полукуполом. Необычная по очертанию, близкая к индийским образцам арка, подковообразная внизу и килевидная снаружи, украшенная ажурными сквозными фестонами, опиралась на две угловые колонки, увенчанные консолями, близкими по форме к консолям из Чоркух.
О гражданской архитектуре IX -XII вв. сохранились лишь упоминания письменных источников и археологические фрагменты. Поэтому открытие дворца правителей Хутта-ля (Курбан Шаид) дало наиболее цельное представление по дворцовому зодчеству этого периода. Крупный дворец на платформе состоял из возвышенной части, к которой примыкала мечеть и жилые покои и несколько ниже целая серия парадных залов с бассейном во дворе. Между двумя частями располагался большой срединный двор, к которому можно было попасть с улицы, пройдя через монументальные ворота. Внешне дворец выглядел очень эффектно за счет ритма мощных облицованных обожженным кирпичом стен и выступающих прямоугольных и круглых башен.
Великолепный резной, окрашенный ганче-вый декор, сквозные декоративные решетки, фигурная вымостка полов обожженным кирпичом, а также росписи, в которых еще сохранились изобразительные мотивы (люди, птицы, животные), включенные в общую композицию с растительными орнаментами и каллиграфическими надписями, подтверждают высокий уровень строительной культуры IX - XII вв.
XIII в.- время опустошительных вабегов монголов. Казалось, развитие культуры приостановилось. Разрушены блиставшие своим великолепием культурные центры Средней Азии. Робкие цветы возрождения начали появляться в конце XIII в., когда происходит некоторая стабилизация хозяйственной жизни, обусловившая возможность ведения строительства. Уже в начале XIV в. к мавзолею Мухаммада Башоро пристраивается новое многокупольное здание с великолепным порталом, с изящным убранством из неполивной терракоты и цветными глазурованными плитками. Изысканный декор портала этого мавзолея, расположенного в небольшом горном селении Таджикистана, во многом предвосхищает убранство порталов мавзолеев столичного ансамбля Шахи-Зинда в Самарканде.
К XIV в. следует отнести второй этап строительства значительного памятника таджикского зодчества - мавзолея Шейха Муслихитдина в Ходженте. Археологические изыскания последних лет позволили обнаружить под его фундаментами основания древней постройки и фрагменты декора, относящиеся к XI - XII вв.
В конце XIV в. происходит объединение Средней Азии в могущественную империю Тимура и его наследников. Происходит процесс взаимообогащения архитектуры и искусств различных районов державы. Поиски новых конструктивных, пространственно-планировочных и художественно-декоративных решений привели к возникновению нового стиля. Постройки этого периода заметно отличаются от предшествующих эпох. На среднеазиатской основе возник сплав, состоящий из синтеза достижений различных областей завоеванной Тимуром империи. В отделке величественвых зданий принимали участие мастера из Ирана, Индии, Азербайджана, Турции и Армении. Творческие поиски наиболее оптимальных решений привели к изобретению новой конструктивной системы, в которой купол опирается на четыре пересекающиеся арки, а не на подкупольный восьмерик. Такая структура, во-первых, позволила уменьшить пролеты куполов, не уменьшая размеров помещений, во-вторых, понизить центр тяжести сооружения, увеличив его устойчивость. С. Г. Хмельницкий предполагает, что эта конструктивная система проникла в Среднюю Азию из Армении, где она была известна еще в XI в.
На землях современного Таджикистана не было колоссальных перегруженных декором построек. Здесь сохранился соразмерный человеку масштаб и демократический дух зодчества, не потерявший связь с народными истоками. Так, в таджикском зодчестве XV в. сохранился оригинальный тип трехчастной мечети вытянутой прямоугольной композиции с центральной доминирующей частью, с михрабом и отделенными от нее широкими арочными проемами боковыми отсеками. В других районах Средней Азии подобные мечети сохранились в комплексе с другими сооружениями. Чаще всего они выполняли роль поминальной мечети при мавзолеях. В Таджикистане же они представляют собой отдельно стоящие постройки с двумя входами, ведущими в боковые отсеки и расположенными в середине главного фасада внешнего михраба, рассчитанного на восприятие со двора. К такому типу следует отнести самую древнюю сохранившуюся постройку г. Душанбе мечеть Мавлоно Якуба Чархи, мечети в селении Лай-лак-Уя (Шаартузского района) и Саете (близ Канибадама).
В XV в. в Кулябе возводится мавзолей Мир Сайда Хамадони, состоящий из раскрытой на три стороны зиертахоны, к которой пристроена маленькая усыпальница. Вознесенный на барабане двойной купол, внешняя оболочка которого поддерживалась каркасом из ганчевых отливок. Позже эта часть комплекса была застроена купольными и сводчатыми помещениями.
К соборным мечетям XVI в. следует отнести крупнейшую средневековую постройку Ура-Тюбе - мечеть султана Абдуллатифа (Кок Гумбаз) с величественным порталом и высоким, вознесенным на барабане голубым куполом, который доминировал в городской среде. Внешние формы мечети близки к тимуридскому стилю, правда, в несколько поздней его интерпретации. Центральная возвышенная часть с боковыми галереями раскрывалась в сторону двора. В XVIII в. здание используется и как медресе. Для этой цели по периметру двора устраиваются худжры, замыкая композицию ансамбля. Такое многофункциональное использование сооружений характерно для зодчества XVI - XVIII вв. В столичном Самарканде на площади Регистан по такому же принципу было возведено медресе Тило кори, в структуру которого включена крупная мечеть.
Из сохранившихся мечетей типа намозгох на территории Таджикистана следует выделить мечеть Абдуллохана в Навгилеме (Исфара), возведенную также в XVI в. Мечеть состояла из большого купольного зала в середине и двух симметричных галерей по краям. Вся эта композиция раскрывалась высоким порталом - пештак и заглубленными айвана-ми на массивных столбах в сторону обширного двора. Позже и это здание стало функционировать как медресе. По периметру двора устраиваются небольшие худжры, а в центре устанавливается небольшой минарет.
В XVI - XVII вв. вновь был перестроен ансамбль Шейха Муслихитдина в Ходженте. Этот сложный комплекс в завершенном виде открывался тремя порталами с высоким декоративным куполом на барабане над гурхоной, став главным сооружением цент.ра средневекового Ходжента.
Эпоха позднего феодализма (XVIII- начало XX в.) оставила на таджикской земле не только отдельные сооружения (медресе Мир Раджаб Додхо в Канибадаме (XVI - XVII вв.), мавзолей Домуло Икром в Лангаре), но и целые ансамбли. Среди них наибольшей популярностью пользуется ансамбль у подножья Гиссарской крепости. До нашего времени дошли крепостные ворота, два медресе (XVII-XVIII вв.), Кухна (старое), Нав (новое) и мечеть Сангин. Последняя представляет собой купольное сооружение, к которому примыкает купольная Г-образная аркада, нижняя часть которой возведена из камня. Оба медресе выполнены в характерных для этого типа сооружений традициях, но с введением новых оригинальных приемов, свидетельствующих о творческих исканиях зодчих. Рядом с медресе Кухна раскопками выявлены фундаменты караван-сарая, просуществовавшего до 1925 г. Исследования караван-сарая
позволяют заключить о его более древних фундаментах, относящихся к XV - XVI вв. Это время интенсивного обживания Гиссара, о чем свидетельствуют сохранившийся мавзолей XV - XVI вв.- Махдуми Азам, выявленные фундаменты тахоратхоны (помещение для омовений), башен более ранних ворот крепости, расположенных в нескольких метрах выше ныне существующих, а также остатки еще одного медресе к востоку от цитадели у источника Чашмаи Мохиен, бывшего композиционным центром этого сооружения. Каждый археологический сезон приносит новые открытия, и еще не все страницы древней истории, культуры Гиссара открыты.
В позднем средневековье Гиссар становится центром восточнобухарских земель.
В памятниках позднего средневековья заметно некоторое понижение качества строительства. Но наряду с этим появилась тенденция к ансамблевости с провинциальным подражанием таким великолепным образцам, как Регистан в Самарканде, а также архитектурным приемам предшествующих периодов.
Примером такого характерного ретроспективного подхода может служить мавзолей Холбойкаро (XVIII - XIX вв., Орджопикид-зеабадский район). Мастер, хорошо знакомый с классическим таджикским зодчеством, возводит мавзолей, внешний облик которого украшен характерной для XI -XII вв. спаренной кирпичной кладкой, с величественными башнями портала, образ которых навеян тимуридским стилем, а в интерьере применены художественно-конструктивные приемы XVI в.
Большое искусство, с которым были связаны воедино разностилевые направления, позволяет пересмотреть сложившееся отношение к позднефеодальной архитектуре как упадочной и якобы не заслуживающей внимания.
К XVIII в. относится строительство небольшой оригинальной мечети Олима Додхо в Пенджикенте, планировка и объем этого здания характерны для распространенного в народе легкого типа мечети, но решенного в монументальных формах. Двухсторонний легкий айван на колоннах, как и в гиссарской мечети Сангин, здесь заменен аркадой.
На фоне официальной архитектуры небольших владений выгодно отличается народная архитектура, в которой как в зеркале нашло отражение преемственное развитие таджикской архитектуры - многовековой опыт народа, передаваемый из поколения в поколение. Многочисленные памятники народного зодчества XVIII - начала XX в. дают представление о национальных по глубине корнях архитектуры. В архитектурном облике многочисленных квартальных мечетей нет строгих, сковывающих инициативу мастеров канонов. Помимо культовых целей, мечети выполняли роль своеобразных «центров общения» жителей близлежащих кварталов или села. Удачным озеленением, обводнением, малыми архитектурными формами создавалась уютная, соразмерная человеку среда, по многим характеристикам близкая к жилой.
Среди наиболее часто применяемых планировочно-конструктивных приемов это каркасная или из сырцовых кирпичей мечеть с плоским балочным перекрытием с зимним, одно-или четырехколонным залом и двух- (Г-образным) или трехсторонним айваном на деревянных колоннах, ориентированных в сторону двора. Причем подобная схема планировки, характерная для большинства районов, не создавала впечатления монотонности и однообразия, поскольку в каждом конкретном случае получала индивидуальную трактовку. Разнообразие внешнего облика и интерьера создавалось традиционными для данной местности художественно-декоративными приемами.
В северных районах (Ура-Тюбе, Канибадам и Исфара) большое внимание уделяется сложнопрофилированным потолкам, которые покрываются пышным ковром орнаментальной многоцветной росписи; в южных и юго-восточных районах мечети редко украшаются росписями, и художественно-декоративный акцент делается на выразительность форм архитектурных деталей: колонн, подбалок, фризов и разнообразные чередования балок перекрытия, различаются и приемы объемно-пространственной организации мечетей. В равнинных селениях внешне замкнутые лаконичные формы мечетей с улицы раскрываются айванами в сторону замкнутого двора, в горных, наоборот, мечеть, поднятая на каменную платформу, раскрывается в сторону понижения местности и доминирует среди окружающей жилой застройки.
Наряду с характерными мечетями в народном зодчестве Таджикистана немало и оригинальных решений. Это крупная с 16-колон-ным залом и трехсторонним айваном (сохранилось два айвана) мечеть в кишлаке Дальени-Боло Ганчинского района, пятиколонным залом и со сложной конфигурацией большого айвана в Ругунде (близ Ура-Тюбе), двухэтажная, трехзальная мечеть в Исфаре, с великолепными ганчевыми панелями в Лангаре (Хатлонской области).
Принципы народного зодчества XVIII - XX вв. настолько глубоко проникли в повседневную жизненную среду населения, что даже соборные мечети решаются в традиционных формах с плоскими потолками и деревянными колоннадами айванов (соборная мечеть Шейха Муслихитдина в Ходженте), а в некоторых позднефеодальных мечетях за основу композиции принимается простейшая схема квартальной мечети - зал с Г-образным двухсторонним айваном, но трактуется она в монументальных формах из более прочных материалов (обожженный кирпич, камень) с купольным залом и купольной галереей на мощных опорах (мечеть Сангин в Гиссаре, Олима Додхо в Пенджикенте).
Значительную роль в народном зодчестве играло жилище, которое как живой гибкий организм приспосабливалось к особенностям жизни, климату, рельефу, местным строительным материалам, составу семьи и др. Таджикское жилище состоит из трех основных элементов: жилой комнаты - хона, проходного помещения - дахлиз и открытого навеса - айван. Трехчастность планировки жилища ни в коей мере не ограничивала многообразия ваг риаций в композиции таджикского жилища. В равнинном Северном Таджикистане большее распространение получили дворовые композиции (Ходжент, Канибадам, Исфара, Ура-Тюбе), жилые и хозяйственные постройки группируются вокруг озелененного двора, который создает благоприятный микроклимат. В зажиточных домах жилой комплекс разделялся на переднюю (мужскую) и заднюю (женскую) половины. Такое разделение иногда вызывалось не только изолированностью женщин, а из-за стремления дифференцировать жилище на чистую парадную часть и бытовую.
Особое внимание уделялось оформлению гостевой мехмонхоны. Высокая прохладная комната со сложнопрофилированным деревянным потолком, состоящим из чередования крупных балок - болор и маленьких круглых балочек - васса. Весь потолок и каждая васса тонко расписаны многоцветными красками с растительным орнаментом. Стены мехмонхоны оформлены резными ганчевыми панелями и расчленены панелями на многочисленные нишки - токча для хозяйственной утвари. Росписью покрывался также потолок айвана и колонны.
В горных районах Таджикистана (Зераф-шан, Ягноб, Варзоб, Каратегин) дома нередко располагались на склонах, поэтому селения имели компактную ступенчатую структуру, органично связанную с рельефом. Такая террасная застройка приводила к тому, что крыши нижележащих домов служили дворами для верхних. В суровых горных и предгорных жилищах большее внимание уделялось утеплению дома за счет создания замкнутых слитных объемов и отопительными очагами. Жилище Верхнего Зерафшана состояло из двух помещений: летнего и зимнего. Квадратное в плане летнее помещение разделялось как бы на две части небольшой прихожей и приподнятой на полметра «чистой» части. Единое пространство комнаты разделялось зрительно лишь центральной колонной. Зимнее же помещение, близкое по размерам к летнему, имело очаг - мури. По мере поднятия местности жилые дома приобретали все больший замкнутый и монументальный вид.
Примером жилища, максимально приближенного к условиям высокогорья, может служить горнобадахшанский дом (Западный Памир), состоящий из трех основных компонентов таджикского жилища: главного жилого помещения - чид, проходной комнаты - дарундалидз и навеса на колоннах - пехвоз. Но все эти элементы в силу суровых климатических условий высокогорья, уклада жизни имеют существенное отличие от равнинных жилищ. Дефицит земли в горах привел к предельно компактной группировке всех помещений в единый комплекс под общей кровлей.
Многофункциональная, большая комната - «чид» достигала до 100 кв. м и вмещала в прошлом большую патриархальную семью. Внутри комнаты пять мощных опор расположены по углам заглубленной квадратной площадки - «пойга», вокруг которой располагались разновысотные глиняные суфы. На опорах в середине перекрытия из уменьшающихся кверху квадратов формируется деревянный, ступенчатый потолок - чорхона со светодымовым отверстием в вершине.
В кратком очерке на примере главнейших произведений таджикского зодчества мы попытались отразить основные вехи развития за двадцать пять веков. В этой неразрывно связанной цепи переплелись традиции массового зодчества, уходящего в народные пласты, став «творческой лабораторией», в которой создавались шедевры - вершины художественного творчества. Вместе они определяли самобытность таджикской архитектуры.

М. X. Мамадназаров, кандидат архитектуры