Бессмертие красоты и памяти (часть 2)
Окончание. Начало статьи - читать.
Сакская эпоха нам оставила мощный пласт петроглифов. На скалах ущелья Тамгалы (Алма-Атинская область), урочищ Койбагар, Арпузен (Чимкентская область) сохранились многочисленные сакские изображения, выделяющиеся по образам и сюжетам, присущим искусству звериного стиля. Но в то же время на этих петроглифах встречаются и новые сюжеты — сцены охоты человека, фигуры резвящихся верблюдов, боевых и грузовых колесниц. Они указывают и на существенные изменения в степной жизни.
Подобная стилевая эклектика в петроглифах и противоречивая картина погребальной обрядности в Тасмолинских, Жалгызтауских, Кайрактасских могильниках в Центральном Казахстане и Прибалхашье — отражение сложной и не во всем еще ясной политической ситуации последних столетий I тыс. до н. э., связанной с крупными миграциями скотоводческих племен на западе и востоке Центральной Азии. На динамику политической жизни и культурных контактов в древнем мире указывают памятники и других регионов. Срубно-андроновский субстрат лег в основу савроматской культуры Западного Казахстана. Культура населения Северного Казахстана, сохраняя сходство по ряду ведущих признаков со своими южноуральскими соседями, близка к культурам лесостепей Западной Сибири, с одной стороны, и степных регионов Центрального Казахстана — с другой. На стыке горноалтайских и семиреческих традиций формировалась древняя культура Восточного Казахстана. Недаром считает А. Н. Бернштам, что «царские саки и усуни» населяли Семиречье. Ибо Семиречье и Южный Казахстан по скоплению большого количества так называемых «царских курганов» высотой до 20 м не имеют себе равных не только в Казахстане, но и в Средней Азии. Тем самым памятники, оставленные древними насельниками Казахстана, убеждают нас в том, что хозяйственно-социальное и культурное развитие здесь шло неравномерно, на юге и юго-востоке раннеклассовые отношения складывались, опережая другие регионы.
Этому способствовала и активизация взаимоотношений оседлых и кочевых элементов тогдашнего мира. Крупные кочевнические военно-политические объединения либо, завоевав соседние оседлые государства, основали новую могущественную державу, как это произошло с империей великих Кушан, являющейся ярким примером существования и тесного взаимодействия земледельческого и
кочевого скотоводческого миров, либо после ожесточенной борьбы с оседлым соседом стимулировали неслыханную консолидацию ранее между собой конфликтовавших кочевых племен, как это получилось с хуннами после противоборства с Китаем. Хунские племена в течение трех веков, пока не достигли степей Восточной и Центральной Азии, неслись лавиной на запад через казахстанские просторы. «Великое переселение народов» способствовало проникновению монголоидных элементов в антропологический тип автохтонного населения, тюркизации языка по всей территории края, синкретизации культурных традиций, появлению раннеклассовых объединений на территории Казахстана. Одним из первых подобных объединений явилось усуньское государство в Семиречье. История усуней полна междоусобных распрей между сторонниками прохуньской и проханьской политики. Оставленные ими в Семиречье памятники позволяют проследить их культуру в продолжение шестисот лет. Усуни питались мясом, молоком и растительной пищей, носили одежду из шерсти, кожи и иноземного шелка. Занимались скотоводством, земледелием, металлургией, гончарным и ювелирным делом. Шедеврами усуньского ювелирного искусства являются золотые изделия, найденные в Каргалинском ущелье неподалеку от Алма-Аты.: два перстня со скульптурками двугорбых верблюдов, десять фигурок горных козлов, серьги с изображением мыши, грызущей человека, многочисленные бляшки. Уникальна знаменитая каргалинская диадема — золотая полоса, состоящая из двух кусков общей длиной 35 см и шириной 4,7 см, сверху и снизу на полосе гладкий бордюр шириной в полсантиметра. Пластинки украшены изображениями зверей, птиц, людей в окружении сложного растительного мира, выполненного техникой штамповки. Глаза животных выполнены из светлого сердолика, альмандина, туловища инкрустированы бирюзой. В основу изображений легли самые затейливые, сюжеты, раскрывающие богатую и неудержную фантазию, сложное миропознание и мироощущение древних людей. Южными соседями у хуннов, восточными у аланов, западными у усуней были кан-гюйцы, о которых говорится в Авесте и Махабхарате. Они кочевали в бассейне рек Таласа и Сырдарьи. В сложении кангюйской культуры приняли участие и оседлые, и кочевые племена. Поэтому бывшая кангюйская территория усеяна многочисленными городами и поселениями, располагавшимися по берегам рек и речек. Монументальные кирпичные постройки, сложные по архитектуре дворцовые комплексы, красочные настенные росписи, найденные в городищах Актобе на скалах Каратау, Караул-тобе на р. Арысь, Актобе-2 и Актепе (около Ташкента), говорят о высоком культурном уровне древнего Кангюя. Наиболее крупный памятник кангюйцев — это городище Алтын-Асар, в низовьях Сырдарьи, занимающее площадь около 16 га, окруженное мощной и высокой глинобитной стеной.
Но динамичная политическая жизнь на казахстанских степях — на этой авансцене «великих переселений народов» — не любила стабильности. Одни мощные кочевые империи сменялись другими. В VI в. на авансцену истории евразийских степей выдвинулись тюрки. Многие территории казахстанских степей тогда входили в состав Западнотюркского каганата. Усиленная синкретизация скотоводческого хозяйства и оседлоземледельческого расширила контакты с соседями. В городах каганата жило и согдийское, и тюркское население, в одинаковой мере занимавшееся торговлей, ремеслами, хлебопашеством. Город и степь дополняли друг друга и взаимно поддерживали друг друга. Переселение согдийцев в Семиречье в VI — VIII вв. связано с арабской экспансией в Средней Азии. Согдийцы не только освоили тюркский язык, традиции, но и распространили в новой среде свое письмо, буддизм, памятники буддийского культового зодчества и искусства. Так происходило взаимодействие населений этих территорий, отразившееся в их этнополитической истории, материальной и духовной культуре. Все это сопровождалось арабской экспансией с юга. Это ускорило укрепление феодальных изменений в политической, исламизацию в духовной жизни. Но ничуть не прекращался процесс тюркизации населения обширных степей от Алтая до Каспийского моря. Так было и при западнотюркском каганате, и при создавшихся на его месте тюргешском, карлукском каганатстве. В VIII — XI вв. сюда проникают кимаки, кипчаки, огузы. Кипчаки расселились в степях Центрального и Западного Казахстана. А в бассейне среднего и нижнего течения Сырдарьи и в примыкавших к ней степях Западного Казахстана в IX — X вв. сложилось раннефеодальное государство огузских племен, которое имело военно-политический союз с Киевской Русью и постоянные контакты с Хазарией. В X — XII вв. Юго-Восточный и Южный Казахстан входили в состав обширного Караханидского государства, позитивно повлиявшего на сплочение местных племен. Однако монгольское завоевание XIII в. привело к новому смешению племен различного происхождения. Именно с этим сложным периодом истории связаны многие памятники Южного и Юго-Восточного Казахстана. В VI — X вв. на местах бывших поселений в долинах Сырдарьи, Таласа, Или и Чу появляются многочисленные политические центры, где у стен феодальных замков-ставок постепенно возникали города. Среди них особо выделяются древние Испиджаб (на месте городища Сайрам, неподалеку от Чимкента), Отрар (в 15 км западнее железнодорожной станции Тимур в Чимкентской области), Тараз (на месте современного Джамбула), Кулан (ныне станция Луговая) и др. Десятки городищ того периода можно найти в долинах рек Сырдарьи, Арысь, Бадам, Чаян, Талас, Чу, Или, в южных и северных склонах гор Каратау. Самым ценным наследием тюркских государств являются рунические памятники — девять надписей, найденных на валунах, надмогильных камнях и склонах в ущелье Терек-сай (долина р. Талас), надписи на керамике, обнаруженные близ г. Джамбула, на монетах, найденных в долине р. Талас, на бронзовых зеркалах из Восточного Казахстана, на глиняной пряслице с Талгарского городища (близ Алма-Аты). Шедеврами казахстанской архитектуры домонгольского периода являются мавзолеи Айша-Биби, Бабаджа-Хатун, Кара-хана в Древнем Таразе. Особенно впечатляют рисунки мавзолея Айша-Биби, композиционная стройность и затейливый декор которого свидетельствуют о высоком развитии городской культуры на юге Казахстана в XI — начале XIII в. Указываемый период оставил неизгладимый след и в духовной культуре. Философские, математические, лингвистические, музыкальные трактаты аль Фараби, поэма «Катадгу билиг» Юсуфа Баласагунского, «Словарь тюркских языков» (Диван лугат ат-Турк) Махмуда Кашгарского, поэтический сборник «Книга премудрости» ( Диван-и-Хикмет) Ходжа Ахмеда Ясави составляют гордость многих тюркоязычных, в том числе и казахского, народов.
Политическая и духовная консолидация тюркоязычных племен евразийских степей была приостановлена монгольским завоеванием этих обширных территорий. В период владычества чингизидов территория современного Казахстана распалась на три части и входила в улусы Ак-Орда, Кок-Орда и Моголистан. Только после окончательного упадка монгольского ига население этих улусов обрело возможность вновь сложиться в одну народность. Это совершилось в конце XV — начале XVI в. в рамках новообразованного Казахского ханства. В середине XVI в. в состав казахов влились родственные по языку и образу жизни племена, пришедшие из-за р. Урал (после распада Ногайской Орды), из Сибири, восточного Семиречья. Казахская культура вобрала в себя все историко-культурные и хозяйственные традиции, возникшие на этом огромном пространстве, с момента его включения в человеческую ойкумену. Ибо казахский этнос содержал в себе результаты расоге-нетических процессов, происшедших здесь. Было время, когда это обстоятельство не принималось во внимание и историю культуры казахов начинали с момента возникновения Казахского ханства. Именно подобным верхоглядством в изучении культурного наследия народа можно объяснить антинаучное утверждение иных авторов, что-де кочевыми народами, в том числе казахами, мало оставлено памятников материальной культуры. Это не соответствует истине даже потому, что кочевой образ жизни не антипод, а разновидность человеческой цивилизации. В этом можно твердо убедиться, прослеживая историю казахской культуры и историко-культурного наследия, оставленные пришлыми народами и племенами на обширных степях Казахстана. По ним не трудно догадаться, что обитатели этого огромного пространства не только создали свою самобытную материальную и духовную культуру, но и принимали самое активное участие в формировании соседних среднеазиатской, переднеазиатской, закавказской цивилизаций. Ныне подготовляемый в печать Свод памятников истории, архитектуры и культуры Казахстана составляет 10 томов и включает в себя около двадцати тысяч статей. Только одно это может красноречиво свидетельствовать о том, что казахи в современный мир пришли не с пустыми руками. Но из-за разбросанности территории не все памятники еще выявлены и приняты на учет. Среди выявленных памятников по количеству первое место, конечно, занимают археологические. В любом уголке казахстанских степей можно встретить первобытные стоянки и поселения, городища, курганы, каменные балба-лы, менгиры, дольмены, петроглифы, остатки древней ирригации, пашен, караванных дорог и т. д. Десятков кангюйских, огузских городов на нижнем и среднем течении Сырдарьи, карлукских, тюргешеских городов в Семиречье, золотоордынских городов в нижнем Поволжье и Приуралье еще не касались лопатки археологов. Медленно реставрируются ансамбли архитектуры караханидов в Джамбуле, тимуридов в Туркестане. Жемчужиной древней архитектуры Казахстана является мавзолей Ходжа Ахмеда Ясави в Туркестане, построенный на рубеже XIV — XV вв. Мемориальное сооружение, состоящее не только из усыпальницы с мраморным надгробием, увенчанное богато декорированным куполом огромного центрального зала с массивным стрельчатым куполом на барабане, где стоял огромный колет для жертвоприношения и совершались основные ритуалы, но и многих различных, функционально связанных меж собой помещений,— мечети, библиотеки, кухни, комнат для духовенства, паломников, роскошно украшенных тимпанами арок и сталактитовыми венцами куполов, орнаментальными композициями из геометрических фигур, огромными надписями, мозаичными и майоликовыми, может состязаться по красоте и величеству с самыми знаменитыми сооружениями мусульманской архитектуры в странах Средней и Передней Азии. Не случайно этот комплекс рекомендован Советским комитетом по делам ЮНЕСКО для включения в список наиболее редкостных памятников мировой культуры.
Углубление центробежных тенденций в Золотой Орде усилило автономные притязания степных владык. Именно этим стремлением можно объяснить своеобразный взрыв монументализма в степной архитектуре. В окрестностях древнего Сыгнака (в Кзыл-Ординской области) располагался некрополь степных ханов из рода Шайбана. Среди них особо выделяется мавзолей Кок-Кесене, снаружи облицованный цветными глазурованными кирпичами, образующими геометрический узор, и многоцветными мозаиками. Ему близка и архитектура мавзолея Сырлытам, датируемого также XIV — XV веками. Постройкам этого периода принадлежат и мавзолеи Алаша-хана, Джучи, Болганана и др., расположенные в долинах рек Сарысу, Кенгир, Тургай (Джезказганская область).
Своеобразными заповедниками надгробной архитектуры являются Мангышлак и Устюрт. Десятки мертвых городов-некрополей, рассыпанных по здешним просторам, содержат в себе летописи политической жизни степи, никогда не прерывавшей связи между Западом и Востоком, культурно-экономических контактов между оседлыми и кочевыми народами. Некрополи Кошкар-Ата, Масат-Ата, Караган-аулие, Шакиак-Ата, Камыспай, Щопан-Ата на Мангышлаке, Сисем-Ата, Уали, Ушкан-Ата на Устюрте, Абат-Байтак в долине р. Хобда свидетельствуют, как кочевники берегли и совершенствовали традиции зодчества.
Итак, многочисленные памятники материальной культуры оставили на просторах Казахстана древний мир и средневековье. Это пополнилось новыми памятниками, связанными с освободительной борьбой степняков с иноземными захватчиками, добровольным присоединением Казахстана к России, национально-освободительным движением против царизма, установлением Советской власти и социалистическим преобразованием жизни на степных просторах. Если добавить к этому уникальные природные заповедники Барса-Кельмес и Аксу-Джабаглы в Южном Казахстане; Заилийское Алатау в Юго-Восточном; Маркаколь — в Восточном; Боровое, Баянаул, Кургальджино, Прииртышье, Каркаралы, Наурзум — в Центральном и Северном Казахстане, то можно представить, какую впечатляющую страницу в культурно-природном сокровище многонационального Советского Союза составляют следы многотысячелетней жизни, существовавшей на просторах Казахстана.