Небесный аргамак истории (2 часть)

Окончание. Начало - читать.

3.
Я столь подробно позволила себе пересказать трактат Киккули не для того только, чтобы моему читателю стало отчетливо видно, до какого совершенства дошло умение обращаться с конем за исторически очень короткое время. Этот трактат — свидетельство того, что слава среднеазиатских коней (а сходство туркменского и хеттского тренингов — еще одно доказательство использования в боевых хеттских колесницах именно предков ахалтекинцев) еще три с половиной тысячи лет назад гремела по миру великих восточных цивилизаций. И с тех пор уже не меркла никогда.
О них писали древнегреческие историки и географы, захватить такую добычу стремились все полководцы древности. Китайский император из глубин Небесной империи отправляет в Давань (современную Фергану) шестидесятитысячную армию и шесть тысяч конных воинов (102 год до новой эры) за «бесценными даваньскими лошадьми» — ив результате тяжелого долгого похода получает несколько десятков аргамаков и обещание «ежегодно представлять по паре лошадей небесной породы». А публикуемые здесь изображения, в которых мы узнаем совершенный силуэт и непревзойденную стать ахалтекинца,— лишь малая часть той портретной коллекции «небесных аргамаков», что оставила нам история на бесчисленных рельефах, монетных чеканах, вышивках, древних коврах.
В залах Эрмитажа выставлено уникальное погребение алтайского вождя, мумия которого, многочисленные кони, меховые вещи, прекрасные войлочные ковры и деревянные сооружения были сохранены вечной мерзлотой в знаменитых Пазырыкских курганах. Благодаря мерзлоте дошла до исследователей и мумия крупного золотисто-рыжего жеребца с изящной головой, красивой шеей, стройного, хорошо выезженного -  на нем не было ни царапины, ни следа нагайки. В этом коне нельзя не~уз-нать ахалтекинца. Очевидно, он попал сюда в результате торговли или как военная добыча из среднеазиатских оазисов, так как заметно отличался от низкорослых степных лошадей, которые в качестве приношений были положены в ту же могилу. Близки по экстерьеру к ахалтекинцам кони с рельефов знаменитой скифской вазы из кургана Чертомлык. Похожи на них кони с золотой пекторали Толстой Могилы — это породные, нарядные, высоко стоящие на тонких ногах, с изящными гордыми головками, выразительным, огненным взглядом. Белых как снег знаменитых несеиских коней, что шли в жертвенных процессиях персидских, парфянских и бактрийских царей, мы узнаем на всемирно известных восточных серебряных сосудах.
А позднее, когда Азия, как «народо-вержущий вулкан», выплеснула в Европу из Приаралья сармато-аланских конных воинов, портретные изображения ахалтекинцев появляются на барельефах Неаполя Скифского в Крыму — столицы крымских скифов, и в росписях керченских склепов. А затем с ними познакомили Европу арабы — именно с ними, так как коней арабской породы тогда еще не было.
И если вас спросят: «А как же древнейшая в мире арабская порода?», то можете ответить — легенда о древности арабской породы лошадей в Европе появилась лишь после крестовых походов. А для самих арабов, настоящих знатоков лошадей, слава среднеазиатских аргамаков оставалась непревзойденной!
«Когда он  верхом  на   хуттальском  скакуне
гарцует, то конюший его кажетСя правителем Хутталяна», писал Хагани. А ему вторил Низами: «Сел Искандер на того хуттальского скакуна. Точно гора поднялась и точно молния сверкнула».
Знаменитый арабский географ IX века новой эры Ибн-Хордадбех поэтически пересказал старинную легенду о том, как в горах Средней Азии во время водопоя среди табуна каждый день появлялся прекрасный «сверхъестественный» жеребец и утром вновь исчезал в водах источника, как родились жеребята «крупные, превосходные, красивые станом. И поймали арканом одного из жеребят и, оседлав его, объездили. И он точно летал между небом и землей, послушный узде, легкий в беге». Позднее ахалтекинских коней прославляли Марко Поло (XIII век) и наш знаменитый соотечественник — тверской купец Афанасий Никитин. На Русь тогда ахалтекинцы попадали под именем «фарей» и «скоков», «аргамаков добрых», причем кони эти стоили в десятки раз дороже «отборных ногайских».
Список пород, восходящих к ахалтекинским лошадям, обнимает чуть ли не все культурное коннозаводство мира.
В этом можно убедиться, сравнивая те черты экстерьера и внутренних качеств лучших представителей породы, которые составят обобщенный портрет современного ахалтекинца. Взгляните на точеную его головку — легкую, сухую, с прямым профилем или изредка горбоносую; на большие глаза — выразительные, строгие и горящие огнем, иссиня черные, иногда песочно-желтые; на длинную шею — тонкую, с удивительно красивым лебединым изгибом. Спецификой ахалтекинца является гордо вертикально поставленная шея, особенно на галопе и карьере, и под острым углом приставленная к ней голова, высокая холка, длинная, с изысканной линией спина. Ноги сухие, прочные, с хорошо отбитыми сухожилиями, с правильными бабками, очень прочными и аккуратными копытами.
Именно этими чертами ахалтекинец узнается на старинных гравюрах первых чистокровных лошадей в Англии и верховых орловских коней в России начала XIX века.

4.
Ахалтекинцев никогда не содержали табунами, но у каждой войлочной юрты туркмена всегда стоял под несколькими кошмами жеребец, а где-нибудь в отдалении паслась кобыла с жеребенком. Это была высшая ценность туркмена.
«Если  имеешь один  день  жизни  -     был  бы конь, если имеешь два дня жизни - была бы жена»,— гласит старинная туркменская поговорка. Знаменитый путешественник XIX века А. Вамбери писал: «Эти красивые животные стоят всех потраченных на них трудов... в самом деле существа удивительные, ценимые сынами пустынь дороже жен, дороже детей, дороже своей собственной жизни...»
К сожалению, среди тех знаменитых ахалтекинцев, чьи изображения  представлены здесь, нет того, кем мне бы хотелось закончить эту краткую экскурсию, — великого коня Бек-Назара. Но эта удивительная история, ставшая легендой, думаю, дополнит общий портрет «небесного аргамака».
В начале нашего века Бек-Назар был известен всей Туркмении, ибо ему удалось вырастить непревзойденного жеребца Бек-Назар-Дора (в Туркмении жеребцу давали имя хозяина, прибавляя только название масти). Весной и летом седобородый Бек-Назар, единственным достоянием которого был неизменный старый халат, баранья шапка и конь в богато украшенной серебром и камнями уздечке, кочевал по туркменским становищам. Каждый желал видеть его своим гостем, снабдить деньгами и едой, чтобы через три года иметь счастливую возможность выставить сына знаменитого скакуна на скачках. Стоило Бек-Назар-Дору только проскакать легким галопом перед восхищенными толпами зрителей, и Бек-Назар получал почетный приз.
Бек-Назары были глубоко привязаны друг к другу. Никогда и мысли не было у человека продать своего друга, хотя ему сулили 15 тысяч серебром, что было тогда огромной суммой. Жеребец платил ему небывалой верностью: чужой не мог не только взнуздать или оседлать его, но даже напоить. А когда Бек-Назар-Дора все же украли, горе хозяина было столь велико, что он обещал отдать свою дочь за того, кто вернет ему коня. Но конокрады возвратили его сами, так как в неволе конь никого не подпускал к себе, отказавшись от воды и корма.
Время старило обоих, Бек-Назару все труднее было накормить и, главное, обезопасить своего друга, поэтому в декабре 1933 он привел двадцатилетнего жеребца на Государственный конный завод и остался при нем.
Мы с тревогой читаем в Красной книге о видах, число которых в мире достигает той рубежной цифры, когда под угрозой оказывается возможность их дальнейшего существования. Домашняя лошадь не внесена в нее. Но нельзя забывать, что в подсчет численности поголовья входят и якутские лошади, выдерживающие 50—60-градусные морозы, низкорослые и мохнатые, словно сошедшие с пещерных фресок древнекаменного века, и стройные и крепкие гнедые и караковые кабардинские кони, которым не страшны скальные кручи, осыпи и стремнины горных рек, и золотистые и изящные карабахи, и маленькие хевсурские лошадки, арабские и терские кони, дончаки, чистокровные верховые.. Табун же ахалтекинцев, собранных со всего мира, насчитает лишь около полутора тысяч голов.
Но это — все те, кто считается ахалтекинцами, а чистопородный их табун может уместиться в леваде Готики и Михмана. Слова В. О. Витта о последних каплях источника чистой крови - не метафора.
Если поднять коннозаводские книги и по годам составить график численности ахалтекинцев так называемого производящего состава, то мы увидим; как кривая поголовья растет с начала века, в пятидесятых годах резко оборвется вниз, затем станет монотонно приближаться к нулевой черте. И бедой ахалтекинского коннозаводства явились не бескормица, плохие выпасы или сложности ухода, а постоянное скрещивание с английской чистокровной лошадью для повышения скакового класса. И если бы не энтузиазм таких зоотехников-селекционеров, как профессор М. Белоногов, М. Черкизова, В. Шамборант, в последнее время Т. Рябова, то, может быть, наши потомки внесли бы ахалтекинскую лошадь в список исчезнувших животных: после того, как несколько лет назад у всех ахалтекинцев производящего состава были сделаны анализы крови, выяснилось, что у нас число чистопородных ахалтекинцев, родословная которых не несла бы в себе примесей «английской» крови, составило всего несколько десятков. Несколько десятков «небесных аргамаков», хранящих в себе генофонд всех культурных конных пород.