ОГУРЦЫ И ПРОЧИЕ ТЫКВЕННЫЕ

Третья книга Царств. Глава 7. Стих 24 [1.000] Подобия огурцов под краями его окружали его по десяти на локоть, окружали море со всех сторон в два ряда; подобия огурцов были вылиты с ним одним литьем.
Третья книга Царств. Глава 6. Стих 18 [0.500] На кедрах внутри храма были вырезаны подобия огурцов и распускающихся цветов; все было покрыто кедром, камня не видно было.
Еще вопрос: откуда взялись резные огурцы на стенах Храма Соломона? Огурец родом из Индии и, как таковой, известен в Европе с XV в. Дикорастущие «бешеные огурцы» (Ecballium elaterium) в Средиземноморье и Причерноморье, хотя и также принадлежат к тыквенным, но не являются предками обычного огурца (Cucumis sativus). Это два разных вида, хотя листья у дикорастущего «бешеного огурца», по большому счету, такие же, как у настоящего.
В библейские времена садовый огурец (Cucumis sativus) в Египте и Палестине не был известен, поэтому встречающееся только в Чис 11:5 евр. слово кишшу обозначает не огурец, а дыню (Cucumis melo), те ее сорта, которые имеют сочные, хорошо утоляющие жажду плоды, напоминающие по форме огурец. Поэтому упоминаемые в Ис 1:8; Иер 10:5 огороды (доел, «огуречные поля»; в Синод, пер. Иер 10:5 это выражение опущено) были бахчами, на которых выращивали дыни.
А вот и про русские огурцы: «Суздальский очаг — самый древний на Руси, где зародились старейшие местные сорта Муромский и Вязниковский, родословная которых начинается с X-XI веков» (Г. Крутиков, начальник инспектуры по испытанию и охране селекционных достижений Владимирской губернии).
Во как! Оказывается, мы тоже не лыком шиты, а не только древние римляне, греки и прочие египтяне. Афанасий Никитин в своей книге «Хождение за три моря» писал: «Огурец тот диковинный очень длинен есть и вкусом изрядно добрый». (Это он, видимо, об одном довольно редком тыквенном родиче — лагенарии.) А если упоминание о «суздальских огурцах XI в.» (там, кстати, теперь огурцы растут — объедение, празднуется даже День огурца) попало к нам из византийского источника, то по «синусоиде Жабинского» это реально как раз XV в.
Латинское название огурца (cucumis) явно родственно «кокон, кокос» — «шишка, шишкообразный плод», да и «коко» = «яйцо». В румынском сосоп означает также «малыш». И слово cucuruz означает не только кукурузу, но и съедобную шишку. Среди наиболее употребительных тыквенных, помимо огурцов — сами тыквы, дыни и арбузы. И тут тоже обнаруживается немало интересного.
1.   Родина тыквы (Cucurbita pepo) — Америка. Тем не менее в славянских языках слово «тыква» (= тучная ягода) считается исконным и упоминается с XI в. И во французском Лангедоке тыква — «tuka».
2.   Украинское «гарбуз» (= тыква), немецкое Kuerbis, фр. courge, как и русское «арбуз», имеют явно восточное происхождение.
3.   Итал. cocomero означает «арбуз», в то время как фр. concombre и англ. cucumber означают «огурец». По-итальянски «огурец» совершенно иначе — cetriolo, что носит подозрительный «лимонно-цитрусовый колорит», а вот как раз слово anguria (родственное слову «огурец») означает «арбуз».
4.   Немецкое Gurke и скандинавские названия обычного огурца заимствованы из славянского, которое родственно и греческому aggouri, и арабскому aggur, которое само считается заимствованным из греческого.
5.   Простодушные румыны вообще называют огурец, дыню и арбуз одним общим словом — «ререпе», родственниками которого являются исп., португ. ререпо «тыква», англ. pumpkin, голл. pompoen, швед, рштгра, которые, в свою очередь, родственны слову «пуп» (как и итал. porno «яблоко», фр. pomme).
Арбуз — дикая африканская ягода, так что с распространением и культивацией арбуза географических проблем нет, как и с дыней. К тому же в Средиземноморье растет еще и ядовитый дикий (солончаковый) арбуз, похожий на маленький обычный.
Проблемы есть с тыквами и огурцами. Напрашивается вывод: тыква и огурец в Европе и Средиземноморье начали культивироваться весьма поздно — в конце XV — начале XVI в., откуда и такая дикая мешанина в названиях.
Этимологи недоумевают по поводу суффикса -ец в слове огурец. В чешском — okurka, в польском — ogorek, в словацком — uhorka, у сербов (наряду с «краставица»), есть уго-рак, в белорусском — агурок. В русском, по-видимому, -ец из западнославянской формы множественного числа. Примечательно украинское слово — oripoK, где i должно соот-ветствать исходному «о» и общеславянской форме «огорок». (Это, кстати, исключает заимствование из греческого.) Тем самым констатируется, что из трех основных корней для обозначения тыквенных два — «коко» и «пуп» — в разных языках либо относятся к разным культивируемым ягодам, либо их вообще не различают. В то же время третий корень — «тук» — соотносится только с тыквой. Равно как и более поздний «огорок» — с огурцом (кроме романского ареала). Для крупных зрелых тыквенных неамериканского происхождения есть и восточный термин «karpuz», откуда (г)ар-буз, нем. Kuerbis, фр. courge и т.п., да и русский карапуз тоже.
Это прекрасная иллюстрация действенности метода выдающегося французского лингвиста XX в. Э. Бенвениста («слово-понятие-вещь»). Слово «тыква» отражает понятие о некоем предмете, который в принципе может изначально и не обозначать привычную теперь тучную ягоду, а, например, «бутылочную» тыкву, годящуюся не в пищу, а только для изготовления сосудов. Однако считается, что слово «дыня» (скорее всего, исконно славянское) известно с XIV в. и в некоторых славянских языках обозначает также арбуз (словаки) или тыкву (чехи и поляки). Разнобой в отражении этим словом разных тыквенных, наряду со словами «тыква» и «арбуз», дает основания полагать, что и слово «тыква» появилось реально в то же время, что и слова «дыня» и «(г)арбуз». Но это еще не все: в Ветхом Завете огурцы сравниваются... с финиками! Занимательно: финики подобны огурцам или огурцы финикам?