Черепаха: чудо в панцире



Многочисленная семья пресноводных черепах включает в себя около 85 видов. Представители ее распространены по всему миру - от Бирмы до Японии. В Северной Америке эти рептилии долгое время считались хищниками, опасными подчас и для человека.
Наблюдения биологов опровергают это мнение.

Брент Хэррел пытается угомонить черепаху, попавшую в первую ловушку: «Ну давай же, девочка, - бормочет он, отдирая пучок пиявок, присосавшихся к горлу рептилии. — Тебе же все равно не нужны эти пиявки!» Черепаха сопит и норовит вырваться на свободу—в тяжелые сонные воды озера. Хэррел, студентбиолог, решил потратить раннее майское утро вовсе не на сбор пиявок (они предназначены в подарок скучающему в университетской лаборатории приятелю). Мы с Брентом занимаемся отловом и «кольцеванием» знаменитых каймановых черепах Луизианы. Осторожно подняв черепаху, Хэррел начинает ее Разглядывать. На мшисто-коричневом панцире сзади глубокие зазубрины. Кожа под брюхом мягкая, в складках, на лапах — твердая и гладкая, как кирза, а на хвосте уплотняется, образуя похожий на пилу гребень. Черепаха - в полной боевой готовности: улучив момент, вытягивает заднюю лапу с острыми кривыми когтями и царапает руку Хэррела, которую тот не успел убрать. «За ней глаз да глаз нужен, — ворчит он. На секунду отвлекся, так она сразу о себе напомнит».
Старушка — так мы ее окрестили — была меньшей из тех двух черепах, которые притаились в зарослях под нашей лодкой. Обе они из вида Chelydra serpentina — каймановые, или кусающие, черепахи. Заметить их не так-то просто, даже если проплываешь совсем рядом, между тем кусающие черепахи — непременные обитатели рек, озер и прудов от Эквадора до полуострова Новая Шотландия на юго-востоке Канады. Взрослая черепаха этого вида весит около четырех килограммов, живут же они десятки лет и нередко достигают гигантских размеров: самая крупная особь потянула на тридцать кило.
Мы поставили и ловушку побольше - на рептилий Macroclemys temmincrii,
или грифовых черепах. Они крупнее каймановых - самцы часто достигают 80 килограммов. Когда-то мясо грифовых черепах было чрезвычайно популярно как основа супов и пикантных соусов. В итоге эти животные оказались под угрозой полного исчезновения.
Хищные черепахи ведут замкнутую, уединенную жизнь. Притаившись в гуще водорослей, они надолго замирают, становясь практически не отличимыми от окружающих камней. Эти существа ценят покой превыше всего и потому так неприхотливы в еде — они питаются всем, что попадется, от раков до аронника.
Г рифовые черепахи привлекают добычу, разевая широченную пасть, на дне которой заманчиво извивается розовый, похожий на червяка отросток. Кусающие черепахи, полагаясь исключительно на свою природную маскировку, терпеливо дожидаются, пока ничего не подозревающая жертва окажется в поле их досягаемости.
Вглядевшись с безопасного расстояния в маленькие злобные глазки Старушки, я подумал, что ее взгляд можно охарактеризовать Редким, теперь почти забытым словом «черножелчный» (угрюмый, злопамятный). Но тут Хэррел заметил, что большая ловушка бешено раскачивается в бурой, как крепкий чай, воде. Мы погрузили Старушку в джутовый мешок и налегли на весла.
О слове «черножелчие» мне напомнил несколько дней назад в Нью-Гемпшире мой друг Джон Роджерс. Он проводит лето на северо-востоке США, охотясь на черепах (для заработка) и слушая кассеты со стихами (для души). Я поделился с Роджерсом соображениями о характере хищной черепахи, но он со мной не согласился: черножелчие, сказал он, встречается среди людей, но черепахам не свойственна беспричинная мрачность и злоба. Их скорее можно назвать раздражительными. «Ты и сам бы стал таким, если б тебя вырвали из естественной среды». Роджерс, которого называют «черепашьим королем», говорит о характере черепах со знанием дела. По его словам, за последние 34 года он поймал больше 100000 кусающих черепах. Но за это же время он собрал на фермах и выпустил на волю 250000 черепашек — чтобы поддержать поголовье в своих охотничьих угодьях. На одной только правой руке у него 8 шрамов от укусов черепах. Высокий, в засаленном тропическом шлеме, прекрасно сохранившийся в свои 59 лет, Роджерс — из числа тех одержимых охотников, которые так сроднились со своей дичью, что стали на нее похожи. Мы встретились в начале мая, когда у черепах начинается брачный сезон. «Они теперь будут колобродить сутки напролет, — сказал Роджерс, разглядывая пруд в бинокль. — Самцы у них крутые, чистый тестостерон: только и ищут, с кем бы спариться или подраться». Каймановые черепахи издавна пользовались репутацией агрессивных созданий. Теодор Рузвельт назвал их «злодеями речного ила», а в одной популярной детской книжке начала века черепаха выступала в роли «глубоководного демона». Даже те, кто называет себя защитниками окружающей среды, иногда убивают каймановых черепах — считая, что они уничтожают всю рыбу и нападают на утиные выводки. В действительности, как и все прочие хищники, каймановые черепахи уничтожают главным образом слабые особи, укрепляя тем самым популяцию в целом. Кроме того, они пожирают падаль — это, видимо, и вызывает к ним неприязнь: когда видишь, как крупная каймановая черепаха неуклюже выползает из заводи, где ты привык купаться, тебя охватывает страх — совершенно необоснованный — за свои руки, ноги и жизнь. На самом деле люди представляют гораздо большую угрозу для черепах, чем черепахи для людей.
Ученые считают, что отлов кусающих черепах в коммерческих объемах угрожает их популяции: они достигают половой зрелости и обзаводятся потомством поздно, к тому же большая часть черепашьих кладок достается хищникам.
Самки откладывают яйца в мае и июне. Обычно они закапывают их в прибрежный ил, где их легко находят еноты и лисицы. Случается, что енот, подкараулив черепаху, занятую кладкой, пристраивается к ней и, по мере того как самка разрешается от бремени, пожирает яйцо за яйцом. А если кладка уцелеет и в августе вылупятся маленькие черепашки, большинство из них станет добычей хищных птиц и рыб.
И тем не менее в последние годы количество каймановых черепах во всей зоне их распространения не уменьшается. Объясняется это тем, что спрос на черепах достаточно невысок - а потому нет стимулов к их хищническому отлову...
Тем временем Брент Хэррел внимательно осматривает вторую ловушку. «Ну, сейчас он задаст нам жару, — говорит Брент, указывая на крупного самца грифовой черепахи, который попал в сеть. — Когда мы станем его вытаскивать, он рассвирепеет».
Хэррел просунул руку в ловушку, крепко ухватил черепаху за заднюю лапу и втащил ее в лодку. Наша сердито шипящая добыча весила килограммов сорок, морщинистая плоская морда очертаниями напоминала голову ротвейлера.
На берегу мы обмерили черепаху, результаты занесли на бирку, прикрепили ее к панцирю и вернулись к озеру. Потом погрузили самца в лодку и поплыли между деревьев. Вдвоем мы положили черепаху поперек планшира, и голова рептилии свесилась за борт.
Хэррел придерживал черепаху сзади за панцирь так, чтобы она почувствовала воду. Животное первым делом обрызгало нас, но потом успокоилось, нырнуло вниз головой и исчезло из вида, оставив за собой длинный пенный след.

Ричард Коннифф