Путешествие на Аляску

Летом сюда съезжаются рыбаки, те,  кто мечтает найти золотой самородок, и любители дикой природы. Самый свежий воздух в США гарантирован!

Аэропорт   Анкориджа, паспортный контроль, очередь. Вежливые вопросы, обходительные служащие. И вдруг как гром среди ясного неба гремит: «Ах, рыбалка на Кенай-Ривер - это чудесно! И под конец: «Для тек, кто понимает!»
Уже с первыми лучами солнца на Кенай-Ривер не протолкнуться. Вода кипит от винтов сотен катеров. Тут хорошо заручиться поддержкой профессионала - такого, как Робин Пейн. Он первым выходит на лодке утром, возвращается последним. В 6.00 начало лова: свистят в воздухе лески. Напряженное ожидание до 6.05. Ни одной рыбки. Томимся до 6.30: хоть бы хвостом вильнула! Время от времени Робин отмечает - погода остается стабильной. Сплевываем в воду. Ровно в 9.11 удочка дергается. «Есть!» - кричит Робин. Начинается борьба, не хуже чем у Хемингуэя в «Старике и море». Тем более что Робин сыплет цитатами вроде «Не дай никому встать между тобой и рыбой!». Но ведь хемингуэевскому старику не приходилось все время прыгать через холодильник с банками пепси... 9.17: на дне лодки роскошный лосось, хотя он и не дотягивает до 44-килограммового, которого поймали здесь 20 лет назад. В порыве великодушия я кричу: «Отпустите его на свободу!» Робин и лосось озадаченно уставились на меня...
Благодарно ударив хвостом на прощанье, лосось удаляется. Что с ним сталось - не знаю. Может, окончил свои дни в пасти медведя. Мишки - самые страстные рыбаки на Аляске. После Робина Пейна, конечно. Личный рекорд одного косолапого - 90 лососей за день. Медведи предпочитают водопад Мак-Нейл на юго-западе Аляски. Вход для людей ограничен - 280 человек в год - и рыба там просто сама прыгает в зубы.
Исходный пункт для вылазок на природу из Анкориджа - озеро Лейк-Худ, самый большой аэропорт гидропланов в мире. Летом здесь регистрируют 1000 взлетов и посадок. Отсюда можно попасть в Ридаут-Бей, маленькую бухту у подножия Аляскинского хребта.
45 минут мы летим над зеленью лесов и широкой рекой Кук-Инлет. Внизу, как стальные аисты, торчат десятки нефтяных вышек. Изредка попадаются маленькие домики - cabins.
Мои знакомые Энди Ангер и его жена Донна десять лет назад зимовали в таком домике. Окончив университет, решили воплотить давнюю мечту и пожить на природе. На Аляске это означает: без электричества и водопровода, в трех часах лета до ближайшего поселка, связь с миром - по рации. Набрали 350 кг пожитков: консервы, рис, витамины. «Ящик с книгами оставьте, - строго сказал пилот гидроплана. - Берите побольше макарон». Прихватили с собой только «Выживание в дикой природе» и 1300-страничную «Аляску» Михнера - труд, рассчитанный ровно на одну полярную ночь. Описание начиналось с вымершего 385 тыс. лет назад мастодонта. «Увидимся весной!» - крикнул пилот на прощанье. «Так. А на дворе-то сентябрь», - призадумались Ангеры...
Вот и Медвежья бухта. Поплавки самолета мягко режут изумрудную поверхность воды. Гид Линда поведет нас к медведям, обитающим на лесистых берегах Ридаут-Бей. Перед посадкой в лодки она проводит инструктаж: «При встрече с медведем реагировать надо по-медвежьи. Это значит - говорить медленно и спокойно». Ладно. Но о чем?!
Спустя три часа. Полный, безоговорочный успех! Медведи здесь бродят десятками. У меня есть фотодоказательства: три размытых изображения японского туриста, за спиной которого нежится на солнышке медвежья семейка.
Летим назад. На вершинах еще белеют остатки снега, потоки талой воды сверкают как молнии, до рези в глазах. Вдали - гора Мак-Кинли, по-индейски Денали - «Высокая» (6194 м). Над ней можно полетать на 8-местном самолете мистера Фишера. Пять раз в день он взмывает в воздух и, борясь с ветрами, подбирается к самой высокой точке Северной Америки. Мак-Кинли, как бок Моби Дика, вздымается среди моря облаков. Для восхождения на нее требуются три недели. Мистеру Фишеру удается управиться за 45 минут.
«Любите классику?» - спрашивает он и включает музыку на борту. В такт безмятежным скрипкам самолет выписывает восьмерки над самым северным шеститысячником. Три дня назад с Мак-Кинли ушли последние альпинисты. «Следы базового лагеря», - указывает Фишер на склон пальцем.
Под нами - бескрайняя панорама гор, тайги и тундры. Внизу тряские автобусы ползут по дороге, и туристы в них только успевают вертеть головами: «Справа волк! Слева медведь!» К горе автобусы не подъезжают. Над ней парит только самолетик Фишера.
Несколько часов на автомобиле на север - и вы в Фербанксе. Зимой сюда едут любоваться полярным сиянием. Летом отправляются в Че-на-Хот-Спрингз - ответ Аляски европейским курортам с их горячими источниками. Кроме купания в воде с гниловатым запахом смельчакам предлагают рафтинг и тур на горном велосипеде. Я этот тур очень динамично начал, чтобы через 150 м еще более динамично завершить - у щита «Осторожно: медведи!».
Фербанкс - это золото. Тонны его до 1959 года были добыты из твердой как камень почвы Аляски. Сегодня скромное благосостояние региону обеспечивают старатели-туристы. Помыв четверть часа золотишко, и я обмениваю в кассе золотые крупинки на пятидолларовую банкноту - надеюсь, этого хватит на чистку безнадежно перепачканных брюк.
Тех, кто ищет золото в достойных количествах, манят другие места. Такие, как Ном, куда можно добраться на самолете, корабле, а зимой на собачьей упряжке. Но на собаках передвигаются лишь участники 1100-мильной гонки упряжек. Она начинается в Анкоридже и заканчивается вечеринкой в «Наджет Инн», номском отеле с видом на Берингово море. Тогда ночь превращается в день, что требует особого искусства, ведь зимой в Номе всегда темно. Зато летом светло 24 часа в сутки. За полночь здесь приветствуют друг друга словами: «Какой чудесный сегодня денек!»
Можно полежать на нежном песочке и понежиться на солнце у полярного круга. Или отправиться на экскурсию в тундру с Ричардом Бенвилем, бывшим бродвейским танцором, который бегает по голым холмам, вытягивая руки и призывая: «Вдохните тундру!» Через мгновение он лежит на земле, уткнувшись носом в цветок.
Во времена «золотой лихорадки» в конце ХГХ века 20-тысячный Ном был самым большим городом Аляски. Сейчас здесь 3500 жителей. На первой полосе местной газеты, старейшей на Аляске, сразу два фото некоего Маккомаса: на одном он моет золото, на другом - ждет лицензию на лосиную охоту. Как объяснили в редакции, это не из-за нехватки населения, а по чистой случайности.
В кемпинге на берегу ручья Крипл-Крик большинство постояльцев - пожилые господа в черных бейсболках. Кое-кто даже из Англии. Бейсболки они получили вместе с правом на добычу золота. До кемпинга можно доехать только на квадроцикле, и постояльцы рассекают по округе со скоростью 30 км/ч. Кемпинг похож на городок из вестерна, перед каждым деревянным домиком вместо лошади ждет верный квадроцикл.
Почти все здесь уже не в первый раз. Иногда отдыхающие отправляются на своих квадроцик-лах в Ном - на фестиваль полночного солнца, например.
Карл Эммонс и Бархатные Глаза едут туда тоже. Эммонс - человек, Бархатные Глаза - олень. Они всегда вместе. Мистер Эммонс катит в своем пикапе в город - олень стоит в кузове. На всех парадах они шагают рядышком в строю. Когда хозяин спит, Бархатные Глаза дремлет перед печкой. Недавно они блистали на очередном празднике в Номе. Бархатные Глаза, облаченный в потрясающий костюм, затмил всех и отныне считается самым элегантным оленем Аляски. Так утверждает мистер Эммонс.

Маркус Вольф