Развитие образования в Монголии в1912-1921 гг.

В декабре 1911 г. произошло изгнание маньчжурского амбаня из Урги, свержение маньчжурского владычества во внешней Монголии и объявление независимого монгольского аристократического государства. Богдо-гэгэн был провозглашен всемонгольским ханом.

Одновременно с распространением ламаизма, с появлением монастырей и ростом их числа складывалась система духовного образования. При монастырях открывались школы, готовившие служителей культа, богословов, толкователей ламаистского учения. Это было совершенно новое явление в культурной жизни Монголии XVI-XVII вв. Система монастырского обучения, сложившаяся в этот период и в дальнейшем - при  маньчжурской  власти (конец XVII в.-1911 г.) и во времена Богда-гэгэна (1911-1921 гг.) – претерпевала определенные изменения, совершенствовалась и расширялась, но, по сути дела, вплоть до 1921 г. монастыри продолжали оставаться главным, если не единственным, очагом «просвещения». Поэтому арат, пожелавший дать своему ребенку хоть какое-нибудь образование, вынужден был отдавать его в монастырь. Это явление, в частности, было одной из причин чрезвычайного развития в дореволюционной Монголии института монастыря.

Не только образование, но и вся общественная, хозяйственная и семейная жизнь монголов, в дореволюционной период находилась под сильнейшим влиянием религии. Ламы устанавливали время начала различных работ, назначали сроки для женитьбы, определяли методы воспитания детей. Лама принимал новорожденного, давал имя, «лечил» и «учил», венчал, служил при погребении, требуя и получая во всех случаях определенную мзду. «Лама не только духовник и учитель, он голова, сердце и пророк в народе», - писали французские путешественники Э.Гюк и Г.Габэ, побывавшие в середине XIX в. в Южной Монголии.

И.М. Майский, посетивший Монголию в 1918 г., отмечал, что роль лам в монгольской жизни была огромна. Можно без преувеличения утверждать, что лама провожал монгола от колыбели до могилы. Лама молился о даровании потомства бездетным родителям, оказывал помощь матери во время родов, участвовал в церемонии наименования и пострижения ребенка, лечил его в случае болезни и своими заклинаниями отгонял от него злых духов. Когда ребенок превращался в юношу, лама благословлял сделанный им выбор невесты и освящал его брак, гадал для него во всех сомнительных случаях жизни, назначал ему счастливый день для выезда из дома, для перекочевки или для начала какого-нибудь дела.

Посвящение в ламы совершалось в раннем детстве, в возрасте четырех-пяти лет. К мальчику прикреплялся лама, который совершал церемонию посвящения ребенка в ламы первой ступени. Восьми лет ребенка отдавали в дацан. Попав к тому или другому ламе для обучения, мальчик давал первые обеты и становился хувараком или банди /Хуварак – ученик, послушник; банди (тибетск.) – низший буддийский монашеский сан/. Он прислуживал своему учителю, учился тибетской грамоте. Каждый лама имел несколько учеников. Ламаистские школы были почти во всех монгольских монастырях, вокруг крупнейших из них – целая сеть религиозных школ. Примером может служить монастырь Гандан в Урге /В 1924 г. Урга была переименовала в Уланбатор/. Кроме того, в распоряжении духовенства находилась ургинская духовная академия, ряд философских училищ и других учебных заведений.

Обучение в монастырской школе в Монголии можно разделить на три ступени: низшую, среднюю, и высшую. На начальной ступени обучение длилось семь-восемь лет. В течение первых трех лет учеников обучали чтению молитв на тибетском языке, а в последующие три – четыре года – богослужению. Не было и речи о программах или каком-либо плане обучения. Занятия велись индивидуально, учитель – лама занимался с каждым учеником в отдельности. Заучивание наизусть текста молитвы было единственным методом обучения. До 15 – летнего возраста хуварак не имел права участвовать в богослужении. К этой процедуре допускались со специального разрешения администрации монастыря лишь ученики, прошедшие первоначальный курс обучения.

Часть хувараков, окончив низшую ступень ламаистской школы и сдав экзамены по чтению молитв, имела право уйти из монастыря в свои семьи. Перед уходом они давали обязательство читать молитвы, если их пригласят араты. Вернувшись домой, ламы вели жизнь монгольских простолюдинов, лишь в дни великих хуралов посещая хошунные /Хошун, сумон – административная единицы/ и сумонные дацаны для совершения богослужений. Те же из них, которые предпочитали духовную карьеру, получив разрешение участвовать в монастырских хуралах, становились старшими хувараками и ожидали посвящения в сан гецуля.

Продолжительность обучения на второй ступени составляла 10 лет. На этом этапе расширялся объем и количество изучаемых дисциплин. Вводилось толкование молитв, изучение простейших религиозных догматов, азов философии. Обычно применялся групповой метод обучения. Учащиеся делились на группы по 10-20 человек в каждой. Группу обучали одни или несколько учителей. В конце каждого учебного года проходили экзамены. Хотя основным методом обучения оставалось заучивание текстов, на занятиях часто велись диспуты и споры.

Срок обучения на высшей ступени составляла 20 лет. В круг учебных дисциплин входили поведенческая мораль, богословие, философия, история религии и т. д. Слушатели должны были знать наизусть пять огромных томов по 700 страниц каждый. Ламы вели между собой диспуты на богословские темы. По окончании курса лама сдавал экзамен и получал звание гаджи /Гаджи – религиозная степень/. Наиболее одаренные продолжали совершенствоваться в различных специальных направлениях, изучая отдельные вопросы теологии, философии, и, завершив курс, получали титул агримба /Агримба - религиозная степень/. Лам, имевших это знание, было очень немного.

В отдельных крупных монгольских монастырских институтах некоторые ламы кроме богословия изучали медицину и астрономию.

Курс астрономии (вернее, астрологии) включал религиозное учение о миросотворении, искусство составления календаря и вычисления сроков затмений, способов гадания и определения прошлого и будущего.

Специальных медицинских школ в дацанах не было. На первой ступени лекарское дело учащиеся изучали параллельно с богословием. Однако на второй ступени происходила специализация: для будущего эмч (лекаря) курс общего богослужения становился необязательным предметом. Преподавали в дацанах тибетскую медицину по книгам и на основании личного опыта «учителя»-эмч.

Кроме ламаистских школ трех ступеней в Монголии существовали высшие догматические школы, называвшиеся цанитами /Цанит (тибетск. - мудрость; основное свойство, сущность) - в буддийской терминологии так обозначается учение, занимающееся трактовкой высших догматов буддизма/. Цанитские школы располагались в специальных дацанах. Характерная особенность этих школ заключалась в том, что их слушатели занимались исключительно «наукой». Школа готовила докторов богословия, философии, логики, астрономии и др. Слушатели школ, как правило, занимались самостоятельно, изучали труды столпов ламаизма, составляли к ним комментарии, вели диспуты по изучаемым вопросам. Цаниты часто совершали путешествия, посещали другие монастыри внутри страны или в Тибете. Как и все ламы, они отправлялись в путь без всяких средств, так как все содержание в дороге цанитский лама получает от милостынедателей. В Урге на 13 тыс. лам приходилось всего 150 цанитов.

Такова была система духовного образования в Монголии накануне революции.

Что касается светского образования в дореволюционной Монголии, то оно находилось в рудиментарном состоянии.

При маньчжурах цели светского образования в Монголии ограничивались подготовкой писарей, без которых не могла функционировать бюрократическая  машина управления. Первая школа на 40 человек, готовившая канцелярских чиновников из представителей местного населения, была открыта в начале XX века в Урге по указанию ургинского амбаня (губернатора). Школа содержалась на добровольно собранные деньги, так как цинское правительство не отпускало на школу средств. К  концу правления Цинской династии в Монголии функционировало несколько специальных маньчжурских школ – в Урге, Кобдо, Улясугае и ряде других селений /хошунов/.

В.Попов, посетивший в 1910 г. в составе русской торговой экспедиции Улясутай, в своем отчете приводит некоторые сведения об улясутайской школе. Большинство обучавшихся происходило из простых монгольских семей, лишь несколько учеников были детьми князей. Монгольские князья отказывались посылать своих детей в эти школы под предлогом того, что они боятся отпускать своих детей так далеко от себя.

В этих школах преподавались маньчжурский, китайский, монгольский языки, причем родному языку уделялось явно недостаточно внимания. Обучение носило чисто схоластический характер: под руководством невежественных толмачей учащиеся механически заучивали слова из маньчжурских и китайских текстов. Главное, к чему стремились в этих школах, - научить будущих чиновников составлять служебные бумаги.

Весьма спорным является вопрос о светском образовании в Монголии в период существования независимого теократического государства. Некоторые авторы утверждают, что в это время в Монголии не было ни одной светской школы. По сведениям других исследователей, в 1911 г. в Монголии была открыта светская школа, остававшаяся единственной в стране вплоть до революции 1921 г. Например, В. Л. Масленников в своей работе «Монгольская Народная Республика на пути к социализму» пишет: «До революции в стране имелась одна светская школа, в которой обучалось всего около 40 учеников». Это точка зрения долгое время господствовала в монголоведческой литературе. Ее придерживались И. Н. Устюжанинов, А. А Осипов, Б. С. Перлин, П. Огин.

Однако данные о просвещении в Богда – гэгэне, приведенные в книге академика Н. М. Майского «Современная Монголия», уже ставили под сомнение эту точку зрения. Н. М. Майский, побывавший в Монголии в 1918г., писал, что в период автономии в Монголии при Министерстве иностранных дел существовал особый департамент просвещения. Им были организованы два начальных училища и одно среднее училище в Урге и школы первой ступени в хошунах.

Сведения Н. М. Майского подтверждает ряд статей, появившихся за последние годы в монгольской научной периодике.

Монгольские архивные материалы говорят о бесспорном существовании светских школ в Богда – гэгэне. «В период автономии функционировало 49 начальных школ. Сохранились специально изданные для этих школ книги – «Трактат о воде», «Трактат о дереве», «Сказка о белом лебеде» и др. Еще живы люди, которые учились в этих школах», - писала газета «Унэн» («Правда»).

Надо отметить, что некоторые монгольские авторы склонны преувеличивать степень развития светского образования в Монголии периода Богда – гэгэна /Богдо-гэгэна – Титул буддийского теократического главы Монголии/. Они утверждают, что «в период Богда – гэгэна были две системы обучения: очень распространенная в Монголии религиозная система обучения и светское образование».

В период независимости в Монголии действительно было положено начало светскому образованию и организации системы просвещения. Правительство Богдо-гэгэна предприняло ряд мер в этом направлении. Необходимость организации системы просвещения была связана, прежде всего, с некоторым преобразованием государственного аппарата и возникновением на территории Монголии отдельных промышленных предприятий; это создало потребность в образованных людях из местного населения.

При Министерстве внутренних дел правительства Монголии был учрежден департамент просвещения для руководства делом образования в стране. Департамент определил типы школ и учебных заведений. Было намечено создать начальные, средние и даже высшие школы. Правительство Монголии вынесло решение об обучении детей князей и дворян в возрасте от 11 до 20 лет монгольскому и иностранным языкам (русскому, китайскому, маньчжурскому). В каждом министерстве Богдо-гэгэна начали работать, практиканты - ученики; при Министерстве иностранных дел несколько человек обучались русскому языку. В 1912 году была отрыта специальная школа для подготовки чиновников и других канцелярских работников. “По инициативе князя Ханда чин-вана в Урге были отрыты курсы переводчиков, в которые было зачислено шесть мальчиков, занимавшихся более года русским языком в ургинской школе переводчиков». В тот же период 14 учеников из ургинской школы были посланы на учебу в город Иркутск и Кяхта. В ноябре 1913 года в Урге открыли начальную школу для детей различных национальностей. В этой школе совместно обучались русские, монголы, буряты и татары. Преподавание велось на русском языке, однако все занимающиеся изучали также монгольский язык. Учителями были русские. Наряду с другими предметами в программу обучения входили гимнастика, а для православных - пение на церковнославянском языке.

В 1913 году департаментом просвещения была создана комиссия по разработке специальных документов о школе. Срок обучения в начальной школе был определен в пять лет. Намечалось преподавание следующих предметов на первой ступени: – монгольского языка и литературы, русского, английского и китайского языков, арифметики, алгебры, геометрии, географии, природоведения, истории физкультуры. В «Положении о начальной школе» говорилось, что в школы следует  принимать детей аристократов и чиновников. Однако большинство монгольских князей и нойонов неохотно посылали туда своих детей. Необходимо указать, что хотя князья отказывались посылать своих сыновней в государственные школы, однако их дети не оставались без образования. Среди аристократического сословия было принято в обязательном порядке обучать детей грамоте. Хошунные князья собирали по 10-15 детей и нанимали учителя. Естественно, эти «домашние» школы не имели ни программ, ни учебников. Учили детей методом зубрежки.

Комиссия разработала и утвердила «Положение о средней школе» в 1916 году. Средние школы намечалось открывать на базе городских и хошунных  начальных школ. Срок обучения в средней школе должен был составить пять лет. В среднюю школу предполагалось принимать окончивших начальную школу после сдачи переводных экзаменов.

Структура создававшейся тогда в Монголии сети школ была в основном заимствована у России. «Положения» о монгольских школах были составлены русскими учителями, посланными в Монголию, чтобы способствовать налаживанию дела просвещения.

В Урге при департаменте просвещения была открыта первая монгольская светская школа в 1911 году. Она была рассчитана на 50 учеников. В последующие годы был открыт еще ряд начальных школ в хошунах и аймаках. К концу 1916 года в хошунах работало более 30 начальных школ, сообщалось на страницах монгольской газеты того периода «Нийслэл хурээний сонин бичиг» (Ургинские известия).

Школы работали в весьма тяжелых условиях: размещались они в юртах, не было ни учебных пособий, ни школьных принадлежностей. Школы не имели ни программы, ни плана учебной работы. Многие учителя были малограмотными. В связи с отсутствием подготовленных преподавательских кадров детей обучали лишь чтению и письму на монгольском языке. Большинство предметов, предусмотренных «Положением», так и не удалось ввести в монгольских школах. В одной школе столицы преподавались все дисциплины. В этой школе учителями были англичане и приглашенные из Забайкалья буряты.

Некоторые из выпускников монгольских школ поступали в средние учебные заведения России: в гимназии и коммерческие училища. В 1916 году 10 человек из Монголии обучались в Иркутске.

17 мая 1913 г. Ц.Ж. Жамцарано с 14 учениками ургинских русско-монгольской и монгольской школе (в возрасте от 12 до 17 лет), а также со своим приватным учеником Сундуй-гуном, его врачом и адъютантом приехали в Иркутск. По поручению генерал-губернатора на вокзале их встретил чиновник особых поручений Д. П. Першин, активный деятель Восточно-Сибирский отдел Русского географического общества /ВСОРГО/, этнограф и журналист, много писавший о Монголии.

Практически вплоть до народной революции 1921 г. монголы могли получить только духовное образование в монастырях,  где учились чтению священных книг на тибетском языке.

Ко времени образования Богд-гэгэна почти все население Монголии – араты, было почти поголовно неграмотным. Правящая элита Монголии, получившая образование за границей, составляла несколько процентов. В стране не имелось ни одной постоянно действующей светской школы.

Народной власти, установившейся в результате революции 1921 года, пришлось заново создавать школу и школьную систему, которая уже полностью отражала интересы трудового народа.

Революционное переустройство жизни монгольского народа, интенсивное развитие новых отраслей народного хозяйства и культуры в Монгольской Народной Республике после народной революции предъявили серьезные требования к народному образованию. Интересы развития страны  потребовали создания целостной системы народного образования, которая обеспечивала бы подготовку образованных кадров различной специальности для всех необходимых отраслей народного хозяйства и культуры страны.

Народное правительство хорошо понимало, что эта задача потребует много времени, сил и средств. Они начали с работы по ликвидации неграмотности населения и создания сети общеобразовательных школ.